Трагический рейс

Наутро море такое бурное, что Жозе не удается вскипятить воду для чая, что случается редко. Я не в состоянии отремонтировать сломавшийся рангоут, поэтому поднимаю фор-стенги-стаксель вместо фока и убираю грот. Ветер отклонился к северу, и мы опять оказываемся ближе к земле. Идем вдоль островка Линтеа, из-за чего теряем немало времени, так как нам мешают пройти с его наветренной стороны огромные валы. Предосторожности ради предпочитаю повернуть на юг. Весь этот день мы ползем как улитка, а следующий, малопримечательный сам по себе, становится свидетелем нашей полной деморализации и возвещает крушение нашей мечты.

Ежедневно, выйдя из Макасара, запускаю мотор на полчаса, чтобы подзарядить аккумулятор и противодействовать засорению цилиндров. Но в это утро мотор отказывает полностью, хотя стартер задорно гудит... Я уже признался, что механика из меня не вышло даже в качестве любителя. А дизельный двигатель для меня такое же таинство, как святая троица. Я верю в него, не пытаясь понять. Тем не менее вытаскиваю руководство Паркинса по уходу за моторами и разбираю систему питания горючим. О ужас! Все наполнено водой: и фильтры и трубопровод. Я отвинчиваю кран баков, и передо мной предстает отвратительная смесь, в которой при сильном желании можно распознать следы горючего. В фильтре столько грязи, что ее хватило бы, чтобы удовлетворить запросы самой жадной землечерпалки. Пытаюсь прочистить все как можно тщательнее, но безуспешно. Надо было бы снять баки и прополоскать их, а также промыть инжекторы. За эту работу без необходимых знаний я взяться не могу. Итак, мы лишаемся мотора по милости макасарских торговцев горючим, которые продали нам эту отвратительную смесь. Между тем наши рангоуты либо слишком тяжелы, либо слишком хрупки, чтобы спокойно идти под парусами в этих широтах. Чувствую, что должны скоро попасть во внутритропический фронт, который я научился уважать за время своей летной карьеры. Итак, нам еще придется хлебнуть немало горя. От ближайшего порта на Филиппинах, где можно привести все в порядок, нас отделяет 1000 миль. Изучаю карту: продолжать задуманное плавание выше наших возможностей. Силы Жозе явно на пределе, и я, хотя мне страстно хочется продолжить круиз во что бы то ни стало, нахожусь не в лучшем состоянии. С горечью показываю Жозе карту:

— Мы можем теперь отказаться от наших намерений, если ты этого хочешь. Тимор всего в 200 милях к югу. С попутным ветром мы могли бы попасть туда за несколько дней.

— Я не хочу, чтобы ты из-за меня отказался от плавания, о котором мечтал 20 лет.

— Хорошо, попробуем еще продолжить наш маршрут, но, если обстоятельства не изменятся к лучшему, нужно будет смириться.

Разумеется, наше положение не улучшается. Этой ночью нас накрыл еще один шквал. Он был коротким, но оставил после себя штормовое море. У меня хватило времени только на то, чтобы вновь поставить фок, который я оснастил, подняв нок гафеля с гарделем на верхушку грот-мачты. Он походит теперь на стаксель, шкотовый угол которого сильно падает позади вант. Это устройство необычно. У него нет названия ни на одном языке, но зато оно, как мы убедились впоследствии, очень эффективно. Я называл его «генуэзским рыбаком».

Дождь льет всю ночь и весь бесконечный день. Ветер слабый, море штормовое.

— Знаешь, — говорит Жозе к концу дня, — мне думается, что правильнее было бы взять курс на Тимор. Такое существование нам долго не выдержать.

У меня такое же впечатление, хотя я знаю, что это означает крушение моей заветной мечты. Отмечаю наше положение 05° 00' зюд, 125° 20' вест. Провожу линию до нового места назначения — Дили — и поворачиваю штурвал, чтобы стать на желаемый курс. Хорошо идем до часу дня: попутный ветер с траверза. Пожалуй, «Синга Бетина» тоже устала от борьбы и с нетерпением устремляется к гавани. Но после нескольких часов хорошего хода разражается новый шквал и длится остаток ночи. Переход до Тимора, судя по всему, тоже будет не из легких!

Часть вторая ОСТРОВ

Казалось, мы погружались слой за слоем во что-то нереальное, пока наконец оба не достигли центрального огня. Это было испытание, не сравнимое ни с каким другим, известным мне. Я вышел из него совершенно ошеломленный и едва мог найти свое место в обычной обстановке.

Бертран Рассел

11 Гибель мечты