Трагический рейс

«Вторник 10 января. Погода улучшается, но на море по-прежнему сильный шторм. В 7 часов утра поднимаю все паруса. Ветер западный, умеренный. Мы медленно продвигаемся на юг-юго-запад. Жозе, видя, каким убитым я кручу штурвал, говорит: «Если тебе так горько отказаться от своего намерения, продолжим задуманное. Ведь мы еще не так далеко отклонились от нашего курса на Амбон, и ветер благоприятствует тому, чтобы повернуть туда». Знаю, она понимает мои переживания и готова следовать за мной в самое пекло и даже дальше. В самом деле, соблазн велик, пока еще есть время, сделать несколько поворотов штурвалом и направиться к Молуккам... Мне так хотелось побывать на Островах Пряностей — Тернате и Тидоре, — сыгравших такую важную роль в истории восточной и даже западной цивилизации! А повидать все, что лежит за ними!.. Но нельзя же менять решение через каждые два дня, и я пытаюсь улыбнуться: «Не забывай о вине, которое ждет нас на Тиморе! Давай придерживаться решения, за которое проголосовали. Всевышнему известно, как глубоко мы все продумали, прежде чем изменить курс. Но у меня появилась новая идея: после хорошего отдыха мы сможем отремонтировать мотор, приобрести новые паруса, сменить гик и такелаж. Идти на Филиппины будет уже слишком поздно, но мы добудем нужные карты и «Астрономический справочник» на 1967 год, а затем спустимся к Австралии, которая совсем близко. В Дарвине мы сможем продать яхту и вернуться домой».

Теперь-то я знаю горький смысл напыщенного и банального выражения: «У меня разбитое сердце». Мое действительно разбилось, ощущаю это почти физически. Отныне жизнь для меня не имеет смысла.

Еще раз разбираю фильтр и систему подачи горючего в напрасной надежде их прочистить от скопившейся грязи; пытаюсь промыть самый большой бак. Но все это бесполезно! Мотор по-прежнему отказывает. Мы с трудом продвигаемся, а тем временем вода в таком количестве просачивается в щели верхней обшивки корпуса, что полностью обеспечивает работой помпу.

В 4 часа пополудни мы практически увязаем в штиле, и я спускаю бесполезно хлопающий грот.

С наступлением ночи мы вторично любуемся тем же самым сверкающим спутником, вращающимся по полярной орбите. Он скользит к югу, проходя совсем близко от Сириуса.

На протяжении четырех-пяти дней море остается поразительно пустым, не видно ни одного судна, что случается крайне редко в водах Индонезии. Несколько чаек, редкие летающие рыбы — и это все!

Обычная гроза в этот вечер разражается рано — в 11 часов 30 минут. Она сопровождается, как всегда, семейством воющих шквалов, ослепляющим дождем и немедленно следующим за ними волнением.

«Среда 11 января. Промокли насквозь, окоченели, дрожим от холода. С рассвета под непрерывным дождем. Но ветер утихомирился, растратив в шторме всю ярость, и целый день мы томимся в штиле, перекатываясь с борта на борт. Нельзя приготовить пищу. Когда не откачиваю воду, дремлю на палубе; самочувствие отвратительное. С заходом солнца (5 часов 30 минут по местному времени) кучевые облака сгущаются, предвещая еще одну малоприятную ночь.

Четверг 12 января. Вопреки ожиданиям ночь оказалась спокойной. Проснувшись в 4 часа, мы любовались восходом солнца. Появился остров Гунунгапи — колоссальная пирамида, вершина, выступающая примерно в 30 милях к югу из пустынного моря, бледно-голубого на фоне шафранного неба. Нас отнесло на восток значительно дальше, чем я предполагал. Течение влекло бедор значительно быстрее, чем удавалось пройти по намеченному курсу. И разумеется, пока мы болтались в штиле или шли по курсу в шквалах, наша трасса отклонялась на восток. Средняя скорость по-прежнему не превышает одного узла.

Чертой на карте я отмечаю предполагаемый путь, пройденный за те пять дней, что мы изменили курс в направлении Гунунгапи, и намечаю трассу дальнейшего маршрута. Зову Жозе:

— Ну вот, Тимор, пожалуй, тоже выпадает из нашей программы. Нам туда не попасть! Бесполезны все эти галсы; при таких паршивых ветрах течение будет относить нас все дальше на восток и мы ни на пядь не продвинемся к западу. Можешь ты угадать, на какой ближайшей земле мы высадимся?

Она провела пальцем по намеченной на карте линии:

— Мы выйдем из моря Банда между островами группы Сермата и попадем в Австралию.

— Совершенно верно. В сущности, это всего в 300 милях от Тимора, и к тому же мы решили всё равно туда отправиться. Переход будет длинным, но мы его сделаем. Меня беспокоит только, что у нас нет ни одной карты этой части света и ни одной лоции. Мы будем чувствовать себя первооткрывателями неведомых земель! Во всяком случае, этот курс, кажется, должен привести нас в Дарвин!