Трагический рейс

Ночь выдалась тяжелой, а следующий день и того хуже. Море бурлит, шеренги шквалов следуют одна за другой. Жозе чинит парус, я откачиваю воду, а Телемах, которого мутит от качки, дремлет на коленях у Львицы. Это самое лучшее, что он может сделать, так как его попытки помочь хозяйке, орудуя иглой и ниткой, ею не ценятся. Вечерняя сводка на ближайшие двое суток предвещает шторм. Прелестно! На ночь устраиваемся в нашем убежище на случай плохой погоды, то есть на полу каюты, под столом для карт. Свое жалкое ложе разделяем с обезьянкой, секстантом, биноклями, пель-компасом, карабином и сигнальной лампой. К этому добавляется полный комплект навигационных таблиц (14 слегка заплесневелых томов форматом в четверть листа) и лоции для Южной Америки. Тесновато, что и говорить, но зато, если посреди ночи нам вздумается зайти в Вальпараисо или охотиться на кабанов, у нас все наготове!

В 3 часа ночи разбивающийся вал, набежавший с кормы, выламывает дверь кормовой каюты, и 200 галлонов воды прокатываются по ней из конца в конец. Постель, обезьянка, секстант и все прочее плавают в темноте, а волна тем временем стекает через переднюю дверь. Сампан, подвешенный на талях у платформы, сорван. Это серьезная потеря. Висит только кусок его форштевня; доски наружной обшивки корпуса разбиты вдребезги, и мне приходится срезать фал, чтобы обломки не заблокировали руль. Обессиленные, падаем на мокрые матрацы, и каким-то чудом нам удается проспать до 8 часов. До чего же мы устали!

Весь день испытываем странную, щемящую тревогу. Нам чудится, что судно наполняется водой. Поднимаю пайолы через каждые 10 минут, страшась увидеть наполовину затопленный трюм. Чистейший маразм! Мы по-прежнему забираем немного воды через верхнюю обшивку, но в этом нет ничего тревожного! Откачиваю воду на протяжении нескольких минут утром и вечером (разумеется, несколько минут я провожу у самой помпы, не считая получаса, затрачиваемого на разборку и сборку фильтра!).

Затем в течение нескольких дней погода, коротко говоря, несколько улучшается. Море по-прежнему бурное, ветер сильный, а небо покрыто облаками, но стрелка барометра поднимается, и это нас радует.

Мне удалось оснастить фок, или, точнее, «генуэзского рыбака», и мы понемногу продвигаемся. Беру более точный пеленг на Дарвин. Думается, что на правильном пути. Правда, моя жалкая карта с полосой шириной в палец, напоминающей промокашку и протянувшейся до места нашего назначения, мало подходит для точного определения места. Невольно вспоминается «Охота на акулу» Льюиса Кэрролла:

Наш капитан, вот молодец,
Купил нам карту наконец,
Где нет ни суши, ни морей,
Все просто и понятно в ней!