Трактирщица

Верховная шумно выдохнула и подобрала юбки. Шла мимо воинов клана с царственной осанкой. Позволила подать ей руку и помочь подняться по трём ступеням приставной тумбы. Кеннет жестом велел Тахису продолжать следить за ведьмами. Нельзя терять бдительность. Пруст только завтра должен заступить на охрану дворца. Собственно поэтому Стана и перевезла Бояну в отдалённый храм именно сейчас. Не хотела, чтобы разведчик увидел её запертой в покоях. Выяснил, как устроена защита и помог главе Клана Смерти заключить брак между своим магом и уже не состоявшейся наследницы трона Фитоллии.

— Ты оставил королевство без следующей Верховной, — выцедила сквозь зубы ведьма, устраиваясь на сидении. Подушки, которые Хельда подкладывала под спину, она небрежно сложила в углу. — И ладно бы жених был знатного рода, имел титул и положение в королевстве, но простой артефактор! Кеннет, я не для того растила дочь, чтобы она резала баранов по локоть в крови и смотрела, как пляшут полуголые мужики, измазанные белой глиной!

— Этан по силе превосходит моих лучших боевиков, а по мастерству равных ему вообще нет.

— Он старик, — простонала ведьма. — Ты отдал мою девочку замуж за того, кто старше твоего отца!

— Ты сама выбрала в мужья опытного мужчину и двадцать лет твердишь мне, что ни капли не пожалела.

— Хватит! — она хотела его ударить. Сжала кулак и замахнулась, но продолжала говорить. — Никто не давал тебе права заключать брак! Бояна — не твоя дочь, как бы тебе не хотелось обратного. Всего лишь воспитанница. Как ты посмел решать её судьбу? Ломать девочке жизнь! Никто кроме…

— Тебя, Стана, — закончил за неё мысль Кеннет, — не может этого делать, верно? Ты захотела сделать дочь наследницей. Выпросить у Лилит метку. Заставить Бояну сесть на трон и стать твоей копией. Ведь только так должна поступать хорошая девочка. И плевать, чего она хочет на самом деле. Не важно, кого любит. Разлюбит, молодая ещё. Глупая, не понимает ничего. То ли дело её мать. Мудрая правительница, знающая, как будет лучше для всего королевства. Ты подмяла своих близких под себя и диктуешь, что им делать. Какие блюда выбирать за ужином, за кого выходить замуж. Где учиться, с кем дружить, как танцевать. Остановись, пожалуйста. Посмотри на себя. Ты теряешь семью.

— Замолчи! — крикнула ведьма и бросилась на него с кулаками.

Била, не глядя, куда попадает, выплёскивала боль. Всё, что копилось так долго и не имело выхода. Ей было нельзя. В тот день, когда Ядвига убила тысячу ведьм, молодая Стана запретила себе быть слабой. Ошибаться, просить помощи, отпускать.

Кеннет держал её, слушая, как боль звенит в голове, чувствуя, что немеют плечи. Ведьма выдохлась и заплакала. Обмякла в его руках, упала на грудь.

— Я устала, Нэт. Пекло, как же я устала.

— Я знаю, — прошептал он, осторожно поглаживая её по спине. — Всё хорошо. Я с тобой, я рядом.

Платье зашуршало, когда он посадил её на колени и обнял. Маленькую девочку в теле взрослой женщины, которой так не хватало любви. Вся её жизнь была сплошной битвой. За себя, за других. А власть и богатство не давали главного. Защиты. Безопасности.

— Нас с детства обманывали, что за золото можно купить что угодно, — тихо говорил ей Кеннет, продолжая качать на руках. — Что власть достаётся сильным, что нужно всегда побеждать. Вот мы и воюем с тобой. Я на поле боя, ты в тронном зале. И кажется, это никогда не кончится. Но Бояну нужно отпустить. Она любит своего артефактора. А Этан отдаст всё, чтобы сделать её счастливой.

— Надеюсь, ты прав, — всхлипнула Верховная. — И мне потом не придётся исправлять твою ошибку.

— Возьми платок, — улыбнулся Кеннет на ответ упрямой ведьмы. — Ты почему-то решила, что разучилась плакать и перестала носить его с собой.

Стана забрала лоскут белой материи и спустилась с колен главы клана. Чёрный карандаш потёк вместе со слезами и размазался по лицу.

— Я похожа на чучело, — жаловалась ведьма, пытаясь оттереть тёмные пятна под глазами.

— Так сними магическую защиту и вспомни о бытовой магии.

Верховная метнула в него недовольный взгляд, но подчинилась. Что-то мысленно приказала Ведане, уставившись в пустоту.

— И ты не прав. Я плакала, когда думала, что ты мёртв.

“Неужели?” — крутилось на языке, а в груди разливалось тепло. Хотелось снова обнять ведьму и потрепать её по волосам. Влечение к ней, как к женщине, кончилось много лет назад, а дружба постоянно испытывалась на прочность. Но за такой момент открытости и душевной близости он был готов простить ей многое.

И тут же ядовитый червь сомнений дал о себе знать. Ворочался в глотке противнее живого осьминога. Подозрения Пруста нужно подтвердить или опровергнуть прямо сейчас. Иначе в федеративном договоре и жизни клана на землях Фитоллии не было смысла.

— Моей семье действительно угрожала опасность, — Кеннет начал издалека. — Если бы Паучиха добралась до Хельды…

— Бессалийская королева преступного мира мертва, — Стана комкала в руках платок. — А Сокол выжил и неплохо выглядит. Я за тебя переживала.