Трамвайность

– Вы не видели моего мальчика, моего доброго мальчика? Он вышел погулять и не вернулся. Вы знаете, где он? – Госпожа Руцита села на стул, упершись кончиком зонта в пол.

Веник направился к женщине, чтобы выдать ей билет, тем более что хитрое устройство Кабу при Переходе сменилось на рулон сероватых бумажек. Но Муромский жестом остановил его и подозвал к себе:

– Есть несколько категорий пассажиров, которые могут бесплатно ездить на трамвае. Госпожа Руцита входит в их число.

– Потому что она пенсионерка?

– Нет. Она сумасшедшая. Пять лет назад ее тринадцатилетний сын узнал о трамвае «П» и уехал в Ольд, где и пропал. Несчастная мать повредилась рассудком. Безумие позволило ей увидеть трамвай и стало бесплатным пропуском в мир живых статуй.

– А она не потеряла память? Вы говорили, что у людей здесь проблемы с головой.

– О нет. Руцита входит в число Помнящих, к огромному несчастью для нее. Будь она Непомнящей, забыла бы все свои горести. А так – просто помешалась умом.

– Что означает «увидела трамвай»? – спросил Веник, вспомнив, как тоже не сразу заметил волшебный транспорт в Москве.

– Трамвай нельзя увидеть, если не знать, куда смотреть. Он окружен теневыми чарами маскировки. Люди чувствуют его и не встают на пути, обходят, сами того не осознавая. Если тебе показали «П» хоть раз, сказали, куда смотреть, все – ты в числе избранных, на кого чары не распространяются. Но есть и те, кто видит его и без посторонней помощи.

– Сумасшедшие, – догадался Веник.

– Не только они. Животные. Маленькие дети. Влюбленные, в чьих сердцах горит пламя истинной любви. Отчасти мечтатели и фантазеры.

– Почему отчасти?

– Люди с богатым воображением и творческой натурой могут увидеть трамвай лишь на мгновение, как мираж, галлюцинацию. Чтобы увидеть полностью – нужно обладать поистине выдающимися талантами. В нашем мире я знал только одного такого. Мой наставник и второй кондуктор из Мосграда – Аристарх Бесфамильный.

– Разве он не видел трамвай, потому что был кондуктором? – Веник запутался в причинах и следствиях.

– Он же не родился с фирменным значком и волшебными билетами. Обычно кондуктора и контролеров выбирают Тени, выслушивая представителей «Трамвайных линий» из каждого мира, которых также назначают сами. Но иногда… Взять, к примеру, тебя. Не реши Инга обманом получить картину, ты бы никогда не узнал о «П». А само знакомство с ней? Судьба, случайность, божественное провидение? Есть такое латинское выражение о боге из машины, знаешь?

– Да.

– Думаю, мы можем говорить о боге из трамвая. Инга рассказала мне, где познакомилась с тобой и Патриком. То же вышло и с Аристархом. Однажды трамвай, на котором он ехал рано утром на работу, остановился. Впереди вагона прямо на рельсах кучи земли и дорожные знаки воткнуты. Приличный раскоп, а рабочих ни следа. Все удивились, так как не могли припомнить, чтобы с вечера яма была. Не за ночь же ее выкопали? Аристарх присмотрелся и увидел, что впереди не раскоп, а другой трамвай. Он рассказал пассажирам, но те покрутили пальцами у виска. Они видели только большущую яму на дороге. Аристарх решил направиться к чудо-вагону, проверить, не спятил ли он часом. Так художник-самоучка и оформитель плакатов Аристарх Бесфамильный выбрал свою судьбу.

– Хотите сказать, что ваш наставник – исключительная личность, раз чары на него не подействовали?

– Верно. На грани гениальности и безумия.

Веник посмотрел на госпожу Руциту. Та вертела зонт в руках и что-то шептала.

– Остановка «Т-т-тицен-3»! – сообщил заикающийся Палиц.

Муромский выглянул в окно, за которым наливался светом новой день. Со словами «Стихиц уже ждет» он взял черную коробку и вышел из трамвая.

Через стекло Веник не слышал, о чем говорили старик и Стих, но, судя по жестам и эмоциям, контролер возмущался. Забрав коробку, тот быстрым шагом удалился в сторону кирпичного дома с вывеской «Конфеты от Фицы».

Муромский вернулся, явно недовольный разговором. Он успел как раз вовремя, трамвай сразу же тронулся в путь.

– Я подозревал, что Стихиц симпатизирует Артане, но не думал, что настолько. Он сильно расстроился. Собирается послезавтра посетить Теней и требовать полного разбирательства. Опасный парень. Будь с ним осторожнее, он и в самом деле убийца. И, что важно, преданный Теням убийца. Хуже него только Молчание, – с грустью в голосе сказал Муромский.

В рассветных лучах за окнами мелькали крупные буквы названий магазинов: «Хлебцы», «Инструментиц», «Детский уголец», «Памятные украшения». Стена зданий резко оборвалась, открывая панораму города, – трамвай въехал на мост. Внизу чадили трубы фабрик. Разбросанные между жилыми домами, они напоминали дула пушек, угрожающе обращенные к выцветшему небу.

На перилах моста висели многочисленные плакаты, один из которых Веник уже видел в кабинете Артаны: «Я выбираю Память, я выбираю Эймса!» На другом талантливый художник изобразил строй винтовочных штыков с лозунгом: «Вместе – сила! Долой провокаторов!»

– П-п-п… – попытался что-то сообщить водитель-заика.