Трамвайность

– Он хочет сказать «Переход». Впереди самая дикая тройка миров из семи.

Трамвай хорошенько тряхнуло. Веник успел схватиться за цепь, которая перекрутилась и больно резанула по запястью. На этот раз он не почувствовал никаких «удлиняющих» эффектов. Либо же он настолько сосредоточился на цепи, что попросту их не заметил.

Веник плюхнулся вниз, ударившись локтем.

– Ч-ч-что это? – переняв заикание водителя, спросил он.

Напротив Веника возник громоздкий скафандр с табличкой рядом: «Для выхода наружу. Надевать в экстренных случаях». В непроницаемом стекле шлема отражались красные вспышки тревожно мигающих ламп.

Глава восьмая – Дикие миры –

Трамвай вздрагивал при движении, словно боролся с препятствиями на пути. Как ни странно, но заикающийся водитель не изменился. Чего нельзя было сказать о самом вагоне. Он сузился, лишился всех окон, а единственным источником света стали аварийные лампы. На смену металлическим стульям пришли узкие и неудобные выступы-полки, предназначенные для чего угодно, но только не для отдыха. На одной из них кое-как вытянулся спящий Патефон, а на другой сидели госпожа Руцита и Муромский. Почетное место занимал скафандр, закрепленный на голой свинцовой стене.

Когда дрожащим голос Палиц объявил остановку «Пепелище-1», двери не открылись. На то, что они открываются вручную, намекал красный вентиль с указывающими стрелками, в какую сторону крутить.

– Разговаривай тихо, не шуми. Мы проезжаем Пепелище, мир, оскверненный магией демонов. Снаружи могут доноситься разные звуки, но поддаваться иллюзиям и открывать дверь нельзя. Ни при каких обстоятельствах! Воздух непригоден для дыхания, а земля и вода отравлены. Там не выжить без специального скафандра, – пояснил Муромский.

– Тогда почему мы сделали остановку? – поинтересовался Веник.

– Нужно сделать хотя бы три остановки по минуте каждая, чтобы собрать достаточно энергии для Перехода. При остановках трамвай накапливает тенеток, а когда накопит достаточно, совершает Переход.

– Тенеток?

– Теневая энергия, с помощью которой движется трамвай. Только не спрашивай подробностей. Я их сам не знаю, никто не знает. Тенеток проходит под рельсами или где-то рядом. Сами рельсы как таковые не нужны трамваю для движения, они лишь совпадают с тенеточными путями, накладываются на них. Как я уже рассказывал, задолго до Кризиса Анны – Свока трамвай вообще выглядел как карета. Но и тогда для движения нужен был тенеток. А какие рельсы могли быть в Москве прошлых веков? Никакие. Но карета, однако, перемещалась между мирами. Прогресс не стоит на месте, и когда в большинстве миров появился трамвай с рельсами, «П» изменил форму, – шепотом рассказывал Муромский. – По крайней мере, я так понимаю историю становления Трамвайности. О принципах работы трамвая-кареты в докризисные времена сохранилось крайне мало информации. Приходится строить догадки. А Тени не спешат с объяснениями.

При упоминании Теней под вагоном раздался противный звук, будто по днищу провели чем-то острым и металлическим.

– Когда-то Пепелище называли Садом. Изумрудные леса с животными и птицами пришлось сжечь в решающей битве с полчищами демонов Свока. В книгах говорится, что людей или каких-то иных разумных созданий в Саду не было, поэтому Тени и выбрали этот мир для удара. Не знаю, не знаю. Сейчас я бы лучше сжег Ольд с его монстрами. Но сто лет назад все выглядело иначе, в Ольде еще доживали свой век последние чародеи. Наверное, поэтому Тени и предпочли Сад для истребления демонов.

– И что, никто не выходил наружу? Ни разу?

– Никто. Никогда. – Муромский сделал знак замолчать. – Тише. Лучше помолчим.

Снаружи завывал ветер. Тонко и протяжно. Весь путь до третьей остановки Веник провел у скафандра, прислушиваясь к любым странным звукам. Но кроме свиста ветра и ударов по металлу ничего необычного не слышалось. «Пепелище-3» внесло разнообразие.

Едва трамвай остановился, как зазвучала песенка, очень похожая на детскую считалочку. Под заунывную музыку ветра ее выводил приятный мужской голос:

Тени ходят, бродят,
Тени мрак наводят.
Путают дороги,
Нет тебе подмоги.

Тени суд вершат,
Тени все крушат.
Бездне верно служат,
Жизнь твою разрушат.

Пять Теней,
Один злодей,
Битва у Коня.
Угадай, кто я?

Ветер стих. Наступила тишина. Всполохи ламп выхватывали напряженное и сосредоточенное лицо Муромского. Веник понимал, что выглядит не лучше. Поэтому, когда трамвай поехал дальше, все облегченно вздохнули.

Очередной Переход не заставил себя долго ждать. Моргание светильников слилось в единый обжигающий поток света, чтобы вскоре распасться на тысячи огоньков, а затем потухнуть.

В трамвае снова появились окна. Правда, с решетками. Солнечный луч попал Венику в глаз, заставляя зажмуриться. Сколько прошло времени с вечера в Чик-Чирики и до утра в новом мире? Неужели меньше часа?

– Остановка «Ольд-1», – объявил без запинки Палиц. С гласными он ладил.