Трансформация мира. История XIX века

Многие примеры показывают, что города XIX века развивались в отсутствие заметной промышленной базы. Брайтон, расположенный на южном побережье Англии, был одним из самых быстрорастущих городов страны, но в нем не было промышленности. Динамика Будапешта была обусловлена не столько промышленностью, сколько взаимодействием аграрной модернизации и ключевых функций торговли и финансов. Также такие города царской империи, как Санкт-Петербург и Рига, своим постоянным ростом населения были обязаны торговой экспансии, которая была связана с развитым и продуктивным ремесленным сектором; промышленность в них играла подчиненную роль. В особенно динамичной сфере экономического развития города могли упускать возможности: Сент-Луис до середины 1840-х годов с головокружительной быстротой превратился в ведущий город долины Миссисипи и центр всего американского Запада. Но он упустил шанс обзавестись промышленной базой. Вскоре он столкнулся с экономическим коллапсом и был вынужден уступить свое лидерство Чикаго, допустив закрытие окна возможностей. Прогулка по центрам Лондона, Парижа или Вены показывает, что они никогда не были индустриальными; более того, их городские пейзажи свидетельствуют о борьбе в прошлом за то, чтобы промышленность не разрушила их самобытную культуру. Знаковые мегаполисы XIX века создали свой непреходящий облик скорее благодаря противостоянию индустриализации, чем благодаря капитуляции перед ее последствиями. А рост в XX веке гигантских городов, не имеющих промышленной базы (Лагос, Бангкок, Мехико и т.д.), должен заставить нас еще больше осознать, что между урбанизацией и индустриализацией существует лишь слабая связь. Урбанизация - это действительно глобальный процесс, а индустриализация - спорадическое и неравномерное формирование центров роста.

 

Лучшие города

Только если рассматривать урбанизацию вне временных рамок XIX века и узкой ассоциации с "современностью", можно правильно определить место этого века в длительной истории городского развития. Это также ставит под сомнение претензии Европы на монополию в области урбанизации. Большой город был изобретен в Европе не больше, чем город вообще. На протяжении самого длительного периода истории самые густонаселенные города мира находились в Азии и Северной Африке. Вавилон, вероятно, преодолел отметку в 300 тыс. жителей к 1700 г. до н.э. Рим при императорах имел население большее, чем даже ведущие китайские города того времени, но это был уникальный случай. Он олицетворял собой, а не "Европу". Во II веке нашей эры в Риме проживало более миллиона человек, чего не достигли ни Пекин до конца XVIII века, ни Лондон вскоре после 1800 года. Императорский Рим был единичным случаем в истории расселения людей. Он не стоял на вершине тонкой сужающейся пирамиды городов, он как бы парил над миром разрозненных поселений. Только Византия в период своего расцвета (до катастрофы Первого крестового похода в 1204 г.), также не опиравшаяся на градиентную иерархию городов, приблизилась к размерам такого мирового города.

В целом данные о численности населения незападных городов - даже в большей степени, чем европейских или американских, - опирались на зачастую ненадежные предпосылки вплоть до XIX века. В 1899 году Адна Феррин Вебер, отец сравнительной городской статистики, лаконично заметил, что в Османской империи много городов, но статистикам «известны только крупные из них, да и те несовершенны». Поэтому приведенные ниже данные не должны рассматриваться как нечто большее, чем обоснованные предположения. Чем крупнее город, тем больше вероятность того, что путешественники и комментаторы будут вынуждены судить о его точных размерах. По крайней мере, это позволяет нам оценить порядок величины крупнейших городов мира в отдельные периоды времени.

В 1300 г. Париж был единственным европейским городом, входящим в первую десятку городов мира, занимая шестое место после Ханчжоу, Пекина, Каира, Кантона (Гуанчжоу) и Нанкина, но опережая Фес, Камакуру (в Японии), Сучжоу и Сиань. Шесть из этих городов находились в Китае, сообщения Марко Поло о котором начали доходить до Европы. К 1700 году картина изменилась. В результате развития мусульманских империй раннего нового времени на первом месте оказался Стамбул, на третьем - Исфахан, на седьмом - Дели, на восьмом - Ахмадабад, также принадлежавший индийской империи Моголов. Париж (5) немного отстал от Лондона (4) и уже никогда не догонит его; это были два единственных европейских города в списке. Пекин остался вторым по величине городом мира. Остальные города первой десятки - Эдо, Осака и Киото - находились в Японии, которая под властью Пакса Токугава только что распрощалась со столетием бурного градостроительства.

 

К 1800 году картина вновь изменилась, но незначительно:

1. Пекин

1,100,000

2. Лондон

950,000

3. Canton

800,000

4. Стамбул

570,000

5. Париж

550,000

6. Ханчжоу

500,000

7. Эдо (Токио)

492,000

8. Неаполь

430,000

9. Сучжоу

392,000

10. Осака

380,000