Трансформация мира. История XIX века

Неоевропейские пограничные города в колониях (доминионах) британских поселенцев, прежде всего в Австралии, а также в Канаде (особенно западной) и Новой Зеландии, представляют собой своеобразный тип. Они являются прямым продуктом европейской колонизации и практически не имеют "гибридных" черт. Поскольку они не были вписаны в уже существовавший городской ландшафт, а формировались в условиях приграничья, они не соответствуют идеальному типу колониального города, как он был определен выше. Австралийские города также не были простыми копиями британских, как испанские поселения в Америке, при всех их местных различиях, по сути, воспроизводили испанскую модель. Больше всего они напоминают города американского Среднего Запада, ключевое продвижение которых пришлось на тот же период. В отличие от колониальных городов Азии или Северной Африки, австралийские города развивались непрерывно. Здесь не было внезапной деколонизации, а шел медленный, постоянный и мирный процесс политической эмансипации в рамках британской конституции. Экономически австралийские города оставались "колониальными" до тех пор, пока зависели от лондонского финансового рынка (который постепенно менялся после 1860 г.), пока представляли рынки Британской империи, для которых не существовало альтернатив, и пока их внешняя торговля осуществлялась в основном агентствами британских фирм.

Одним из ярких новшеств колониализма XIX века стал договорной порт. В Азии и Африке правители обычно ограничивали торговую деятельность иностранцев специальными зонами и старались контролировать их как можно жестче. Торговцам предоставлялись определенные права на проживание. После 1840 года, когда Китай, Япония и Корея один за другим открылись для международной торговли, даже самому фанатичному свободному торговцу стало ясно, что эти экономические пространства не могут быть "пронизаны" только беспрепятственным действием рыночных сил. Необходимы особые институциональные формы, за которыми, в конечном счете, стоит угроза применения военной силы. Ряд "неравноправных договоров" предоставлял западным странам односторонние привилегии, в частности, иммунитет от судебных исков в азиатских судах, устанавливались торговые режимы, лишавшие местные власти контроля над таможенной политикой. В некоторых городах, открытых для иностранцев в соответствии с положениями договоров (не все из которых были договорными портами), небольшие центральные районы даже выводились из-под юрисдикции местного государства и переходили под управление либо иностранных консулов (концессии), либо самоуправляемых иностранных торговых олигархий (поселения).

Общее значение этих экстерриториальных анклавов, или портовых колоний, как их еще называли, не стоит преувеличивать. В Японии они несколько лет были главными воротами для западных влияний, но после 1868 г. вскоре утратили свое значение, поскольку модернизационная политика государства Мэйдзи перешла к безоговорочному сотрудничеству с Западом. Они не играли большой роли в урбанизации Японии. Йокогама - единственный из крупных городов страны, основанный как договорной порт. Первые иностранцы поселились в нем в 1859 году, а уже через тридцать лет население портового города составляло 120 тыс. человек (в основном, конечно, японцев) - рост был столь же стремительным, как и во Владивостоке, основанном через девять лет после Иокогамы.

В Китае договорные порты имели гораздо большее значение. Тем не менее, из 92 портов, получивших этот статус к 1915 г., только 7 имели в своих границах европейские миниколонии. И только в двух из этих семи портов иностранные анклавы оставили глубокий след: Шанхай с его Международным поселением и Французской концессией, и северный город Тяньцзинь, где возникло девять концессий, гораздо меньших, чем в Шанхае. Быстрый рост этих двух городов после 1860 года был обусловлен главным образом все большей ориентацией китайской экономики на мировой рынок, чему, в свою очередь, способствовало присутствие иностранцев в защищенных договором портах.

Некоторые из небольших концессий (например, в Кантоне и Амое) были сродни изолированным "гетто", но к специальным районам в Шанхае и Тяньцзине такое слово не подходит. Еще в 1920-х годах Международное поселение в Шанхае управлялось представителями крупных западных корпораций в Китае без формального участия китайцев. Однако 99% его населения составляли китайцы, которым разрешалось владеть недвижимостью и заниматься многими видами экономической деятельности. Возможности для радикальной политики здесь также были больше, чем в той части города, которая находилась под китайской юрисдикцией. Теоретически правовое государство позволяло формировать критически настроенную китайскую общественность.