Трансформация мира. История XIX века

Была ли граница и у Южной Америки с ее еще более древними европейскими колониями? Можно считать, что две страны, в частности, имели Запад первопроходцев: Аргентина и Бразилия. Третий случай - Чили, где военное умиротворение Араукании проводилось в тесной координации с аргентинским покорением пустыни и ее народов (conquista del desierto). Самые ранние границы в Южной Америке появились в связи с добычей золота и серебра; сельскохозяйственные - позже. Наибольшее сходство с США имела Аргентина, где пампасы простирались от района Гран-Чако на севере до Рио-Колорадо на юге, а также на тысячу километров к западу от Атлантики. Однако здесь не хватало рек, соответствующих Миссисипи, чтобы доставить иммигрантов в сердце континента. Примерно до 1860 года, в отличие от североамериканского Запада, не наблюдалось никаких изменений в природной среде с дикой растительностью и теоретически плодородной почвой. В 1820-х годах пампасы начали "распахиваться", поскольку земля приобреталась в больших масштабах. В отличие от США, земля в Аргентине не была разделена на мелкие паи; правительства распродавали ее оптом или дарили в виде политических подарков. В результате появились крупные скотоводческие ранчо, которые иногда сдавали свои земли в аренду более мелким владельцам. Поначалу производились только шкуры, зерновые не играли никакой роли и фактически должны были привозиться извне. Это была, безусловно, "граница большого человека". Законодательные нормы, благоприятствующие мелким автономным поселенцам, так и не удалось протолкнуть, а права собственности в целом формировались медленно и неравномерно. Итальянцы, хлынувшие в страну в конце XIX века, были включены в систему скорее как фермеры-арендаторы, чем как владельцы собственной земли. Лишь немногие из них становились гражданами Аргентины. Поэтому они не имели большого политического влияния в борьбе с крупными латифундистами. Отсутствовала основа для формирования стабильной аграрной средней прослойки, подобной той, которая придавала социальную целостность всему американскому Среднему Западу. Малый сельский город с обслуживающими функциями и постепенно развивающейся инфраструктурой, столь характерный для США, отсутствовал.

Таким образом, в аргентинских представлениях о "фронтере" противопоставление цивилизованного города и варварской страны было не очень резким. Отсутствие кредитной системы для мелких фермеров и неспособность составить земельный кадастр еще больше затрудняли закрепление. Строго говоря, в Аргентине не было ни границы расселения, ни реального пограничного общества, имеющего политический вес или ставшего предметом легенд. Периферия так и не стала, подобно городам на Миссисипи или Миссури, самостоятельным центром. Когда появилась железная дорога, она способствовала притоку населения в прибрежные города, а не заселению внутренних районов. В Буэнос-Айресе люди опасались, что невоспитанные мигранты из пампасов принесут в город свои нечистоплотные нравы. Железная дорога привела как к сужению границ, так и к их расширению.

Характерным социальным типом в Аргентине был гаучо: рабочий-мигрант, хозяин ранчо и наездник пампасов. (Ковбой был, по сути, латиноамериканским изобретением, распространившимся с огромных ранчо северной Мексики в Техас, а оттуда - на весь Дикий Запад. Первое и последнее появление ковбоя на политической сцене также произошло за пределами США в форме вооруженной кампании Панчо Вильи после 1910 года в ходе Мексиканской революции). Как заметная социальная группа гаучо были вытеснены в последней трети XIX века альянсом могущественной земельной элиты и государственной бюрократии; это был центральный процесс в истории Аргентины XIX века.

Гаучос - этот термин, по-видимому, впервые был введен в 1774 г. - возникли в XVIII в. из охотников на крупную дичь, которые, как правило, были смешанного испано-индейского происхождения и поэтому подвергались расизму, распространенному как в колониальной, так и в постколониальной Аргентине. Они заслужили репутацию бойцов в войне за независимость (1810-16 гг.), но не смогли сохранить связанное с ней уважение. К 1820 г. закончилась эпоха охоты на дичь и диких лошадей, а также бесконтрольного забоя скота ради шкур и сала. Обычные фирмы занялись переработкой соленого и сушеного мяса, продавая значительную его часть на плантации рабов в Бразилии и на Кубе.