Трансформация мира. История XIX века

Овцы стали еще одним фактором аргентинской экономики в последующие два-три десятилетия: это было выносливое и нетребовательное животное, которое не нужно было убивать, чтобы получить прибыль. Стоккады и специальные животноводческие фермы превратили экономику из пасторальной в смешанную. К 1870 г. в провинции Буэнос-Айрес, самой густонаселенной в Аргентине, к гаучо можно было отнести, пожалуй, четверть сельского населения. В дальнейшем эта доля быстро сокращалась, поскольку изгороди уменьшили потребность в конных наездниках. В 1900 г. большое значение приобрел фригорифико с современными технологиями упаковки и заморозки, а индустриализация производства мяса привела к быстрому сокращению рабочей силы. Гаучо, которого ценили меньше, чем когда-либо, лишился последних остатков своей независимости.

Когда в 1879 г. генерал Хулио А. Рока напал на мапуче ("араукано" в испанских источниках), самый многочисленный индейский народ страны, и в значительной степени уничтожил их, более буйные элементы среди гаучо также были обузданы. Социальная элита видела в них (потенциальных) преступников и принуждала многих из них к аренде, зависимому труду или военной службе; новые радикальные законы ограничивали их мобильность. Как это часто бывает, городская интеллигенция начала романтизировать фигуру гаучо в тот самый момент, когда он исчезал как социальный тип. С его гибелью гаучо станет олицетворением аргентинской нации.

В Аргентине, в отличие от Бразилии, индейцы долго не сдавались, и в 1830-х годах они все еще совершали неоднократные набеги на провинцию Буэнос-Айрес. Сотни евроаргентинских женщин и детей были похищены. Продвижение вглубь страны потребовало как более широкого определения государственной территории, так и дискурса, обесценивающего коренные народы и исключающего их из национального сообщества. Борьба уже не касалась отдельных аборигенов, а ставила вопрос о противостоянии цивилизации и варварства. Война в пустыне" с индейцами, затянувшаяся с 1879 по 1885 год, была окончательно решена только после широкого внедрения правительством казнозарядной винтовки. Практически в тот же год, что и последняя из великих индейских войн в США, огромные пространства внутренних районов Аргентины были открыты для сельскохозяйственного освоения. Индейцам не было уготовано даже жалкое будущее жизни в резервации.

 

Бразилия

В Бразилии, чьи земельные запасы были, по крайней мере, такими же большими, как в США, развитие фронтира происходило совершенно иначе - и также отличалось от того, что наблюдалось в Аргентине. Это единственная страна в мире, где некоторые процессы эксплуатации и заселения фронтира после 1492 г. сохранялись вплоть до XX века. Наряду с горнодобывающей границей существовала своеобразная граница рабовладельческих сахарных плантаций, подобная той, что была в Алабаме или Миссисипи до Гражданской войны в США, а в поздний период развивалась пестрая сельскохозяйственная граница. И сегодня социальная жизнь Бразилии сосредоточена в узкой прибрежной полосе. Внутренние районы (sertão), первоначально представлявшие собой всю страну за пределами досягаемости португальских пушек, были (и в некоторой степени остаются) символически неполноценным местом, которое привлекало немногих исследователей. Амазонские джунгли - вплоть до нападений на тропические леса в последние десятилетия ХХ века - были чем-то вроде «границы за границей». В бразильской литературе граница теоретизируется в явно пространственных терминах, почти совсем не как процесс. Так, пространственная категория sertão является ближайшим эквивалентом концепции Тернера, а fronteira обозначает государственную границу.