Трансформация мира. История XIX века

В таких условиях колонизация могла привести к возникновению настоящих колоний, причем не просто приграничных поселений, а сообществ со своей собственной политической структурой. Классический пример - раннее английское заселение Северной Америки. Группы, основавшие колонии поселенцев, стремились создать плацдармы с большой степенью экономической независимости, не зависящие в снабжении ни от материнской страны, ни от местного окружения. В отличие от римлян в Египте, англичан в Индии или испанцев в Центральной и Южной Америке, европейские поселенцы в Северной Америке, Аргентине и Австралии не нашли эффективных систем сельского хозяйства, способных генерировать излишки для поддержания защищенного военными силами аппарата колониального управления. Поэтому не было возможности отвлечь структурно существующую дань из казны старых правителей в казну новых, а индейские народы и австралийские аборигены не были пригодны для принудительного труда в сельском хозяйстве европейского типа. Именно эти обстоятельства привели к первому, "новоанглийскому", типу колонизации поселенцев: росту аграрного населения, которое восполняло свою потребность в рабочей силе за счет собственных семей и подневольных слуг, безжалостно вытесняя с земли малочисленное коренное население, не приносящее ему экономической пользы. Примерно к 1750 г. в Северной Америке - и только там, за пределами Европы, - возникли регионы, обладавшие высокой степенью социальной и этнической однородности и способные стать ядром неоевропейского национального государства. По такой же модели англичане провели колонизацию Австралии в особых условиях, возникших в результате принудительной миграции каторжников, а затем и Новой Зеландии (несмотря на особенно сильное сопротивление коренного населения - маори).

Второй тип поселенческого колониализма возник там, где политически доминирующее меньшинство с помощью колониального государства смогло вытеснить большинство населения с лучших земель, но при этом оставалось зависимым от его труда и постоянно конкурировало с ним за ресурсы. В отличие от новоанглийской модели, поселенцы второго типа, который мы можем назвать "африканским" из-за основных современных мест их проживания (Алжир, Родезия, Кения, ЮАР), находились в экономической зависимости от коренного населения. Это также объясняет нестабильность второго типа. Только европейская колонизация Северной Америки, Австралии и Новой Зеландии стала необратимой, в то время как в африканских колониях поселенцев в итоге развернулась мощная деколонизационная борьба.

Третий тип поселенческого колониализма решал проблему предложения рабочей силы, связанную с изгнанием или уничтожением коренного населения, путем импорта рабов и их трудоустройства на средних и крупных плантациях. Этот тип можно назвать "карибским", по названию региона, где он был наиболее распространен, но в менее доминирующей форме он встречался и в Британской Северной Америке. Важной переменной были демографические пропорции. В 1770 г. в британских Карибах чернокожие составляли около 90% всего населения, тогда как в северных колониях будущих Соединенных Штатов - только 22%, а в будущих южных штатах - не более 40%. Тип 3, однако, является предельным случаем. За исключением американского Юга за полвека до Гражданской войны, нигде на базе современного рабства не сложилось целостной плантаторской олигархии с независимым политическим видением и дееспособностью. Во всяком случае, это было практически невозможно в таких местах, как Ямайка или Сен-Домингю, где многие крупные владельцы плантаций проживали в Европе. Поэтому владельцев плантаций вообще можно назвать поселенцами лишь условно.

Что же в длинной истории поселенческого колониализма было особенным в XIX веке, когда тип 1 стал столь ярко выраженным, как кульминация старых тенденций и модель для будущего? Ответ на этот вопрос состоит из пяти частей.