Трансформация мира. История XIX века

Иногда эти истории были тесно взаимосвязаны. Например, в коммерческом плане наполеоновская континентальная блокада 1807 г. привела к тому, что британские лесопромышленники переключились с Балтики и России на Канаду, и к 1840-м годам только провинция Нью-Брансуик экспортировала в Европу 200 тыс. т в год. В конце XIX в. возник настоящий мировой рынок древесины, стимулируемый массовыми ежедневными изданиями, жаждущими газетной бумаги. Тем временем перенос и "акклиматизация" древесных пород продолжались в более широких масштабах, чем в XVIII веке. Если до 1800 г. в Британию было завезено 110 видов деревьев, то за последующие сто лет - более 200. Тем не менее, хотя локальные истории можно и нужно связывать воедино, нельзя с легкостью утверждать, что они складываются в общую историю неослабевающей деградации окружающей среды. Вырубка лесов не всегда продолжалась до тех пор, пока не было срублено последнее дерево. Во многих странах оно противоречило логике энергопотребления и рудиментарному природоохранному движению, мотивы которого могли варьироваться от романтического поклонения природе до трезвого осознания последствий бесконтрольной эксплуатации. Было бы ошибочно полагать, что индустриализация постоянно вытесняла деревообрабатывающую экономику как часть архаичного "первичного сектора". Конечно, изначально она привела к росту потребления древесины в виде древесного угля для ранних паровых машин и металлургических заводов, причем как в таких странах, как Япония, испытывавших дефицит топливных ресурсов, так и в таких районах, как Пенсильвания и Огайо, где дешевая древесина была в изобилии и где древесный уголь долгое время оставался одним из видов энергоносителей для тяжелой промышленности.

Еще одним важным источником спроса стало частное отопление. Теплый дом вскоре стал восприниматься как само собой разумеющееся сопровождение материального прогресса. В 1860 году в США дрова все еще оставались самым важным видом топлива (80%), и только в 1880-х годах их обогнал уголь. Даже там, где индустриализация не оказала большого влияния на экономику в целом, транспортная отрасль потребляла огромное количество древесины в виде железнодорожных шпал - например, в Индии, где этот материал сначала приходилось доставлять из отдаленных мест. В 1860-х годах в Индии ранние локомотивы работали на дровах - на 80%; переход на уголь стал очевиден только к началу века. В "современной" экономике Канады и даже США лесопромышленный бизнес (включающий крупные лесопильные заводы) остается одним из секторов с наибольшим созданием добавленной стоимости. Некоторые из крупнейших мировых состояний были сделаны из древесины.

Рассмотрим, наконец, еще один вид экологической границы, возникшей не столько в результате антропогенного разрушения, сколько в результате постепенного изменения климата. Для этого нам необходимо обратиться к зоне Сахеля - пустынной границе шириной около трехсот километров, протянувшейся вдоль южного края Сахары. С начала XVII века на жизнь в этой зоне оказывали влияние все более засушливые условия. Скотоводство продвигалось все дальше на юг, а верблюд, способный прожить восемь-десять дней без воды и травы и уверенно передвигаться по песку, приобретал все большее значение. К середине XIX века сформировалась Великая верблюжья зона, простиравшаяся от Магриба до плато Адрар на территории современной Мавритании. Растущая засушливость наложила свой отпечаток и на новые формы трансгуманизма в зоне скотоводства, продвигавшейся на юг, где преобладало смешанное хозяйство, состоявшее из крупного рогатого скота, коз и верблюдов. В этих условиях возникло пустынное пограничье, в котором сосуществовали арабы, берберы, а также чернокожие африканцы, сформировавшие своеобразную "белую" идентичность, отличную от чернокожих, проживавших южнее. Образ жизни кочевого скотоводства и оседлого земледелия становился все более четким. Это выражалось и в дифференцированной мобильности: погонщики верблюдов и лошадей могли легко совершать набеги, от которых черные общины или деревни практически не могли защититься. Сложные приточные отношения тянулись через границы в обоих направлениях: зависимость южных земледельцев была тем сильнее, чем меньше "белым" приходилось заниматься сельскохозяйственным производством в своей сфере. Однако в конечном итоге пограничную зону объединяли многие общие черты на уровне социальной иерархии - прежде всего, четкое разделение на воинов и жрецов или на касты. Ислам распространялся по всей зоне Сахеля как военным, так и мирным путем, создавая исключительно глубокие корни для рабства, принесенного им с севера. Пережитки рабства в Мавритании во второй половине ХХ века - яркое тому подтверждение.

Охота на крупного зверя