Трансформация себя. Осмысление изменений в жизни

Это важное открытие, ведь слишком много людей либо отрицают этот аспект опыта нейтральной зоны, либо не в состоянии с ним справиться. Отрицать его – значит терять предоставляемую им возможность более широкого понимания реальности и более глубокого чувства целесообразности. А быть не в состоянии справиться с ним – столь же прискорбно, ведь в этом случае вам не удастся интегрировать этот опыт в свою будущую жизнь. Так или иначе, процесс трансформации не обогатит вас опытом, являющимся одним из его естественных, но почти забытых даров.

Помещая инициируемого в пустыню и лишая его сил с помощью голода и физических нагрузок, подавляя старое сознание песнопениями и ритмическими движениями, оживляя его воображение мифическими сказаниями и разнообразными символическими процедурами – используя все эти методы, традиционные общества открывали человека навстречу преобразующим переживаниям нейтральной зоны. Более того, они делали этот опыт доступным для понимания и усвоения. У нас же, однако, все происходит в лучшем случае методом проб и ошибок. Мы не знаем, что с нами происходит или когда это закончится. Мы не знаем, сходим ли мы с ума или приближаемся к просветлению, и ни одну из этих перспектив мы не готовы с кем бы то ни было обсуждать.

Для многих людей опыт нейтральной зоны является, главным образом, пустотой, в которой старая реальность выглядит прозрачной и ничто уже не кажется прочным. Лев Толстой оставил нам впечатляющее описание своей собственной встречи с небытием. «Я чувствовал, – писал он, – что что-то внутри меня разбилось, что-то, на чем всегда держалась моя жизнь, что мне больше не за что держаться и что морально моя жизнь остановилась». Его преследовали мысли о смерти, он даже забросил охоту из страха, что однажды направит ружье на себя. Внешне его жизнь мало чем изменилась:

«Я не мог придать никакого разумного смысла ни одному поступку, ни всей моей жизни. Меня только удивляло то, как мог я не понимать этого в самом начале… Душевное состояние это выражалось для меня так: жизнь моя есть какая-то кем-то сыгранная надо мной глупая и злая шутка… (Я спрашивал себя:) Что выйдет из того, что я делаю нынче, что буду делать завтра, – что выйдет из всей моей жизни? Зачем же мне жить, зачем чего-нибудь желать, зачем что-нибудь делать?»[42]

Там, под покровом своей повседневной жизни, Толстой открыл великую пустоту нейтральной зоны.

Толстой был одинок в своей тоске и, очевидно, нуждался в помощи – в ком-то, кто мог понять его мучения и его замешательство, предложить способ все это осмыслить, указать путь все это пережить. Возможно, он мог бы немного лучше справиться со своей ситуацией, если бы понял, что пустота, которую он переживает, – это естественный результат внутреннего завершения, и что завершение и пустота – просто две фазы процесса, который (если только не будет прерван) даст ему новое понимание того, кто он и куда идет. Он мог бы почувствовать себя менее одиноким, если бы осознал, насколько распространенным является его опыт. И мог бы с большей уверенностью смотреть в будущее, если бы взял на вооружение несколько инструментов, чтобы расчистить тропу через бурелом.

Эти инструменты некогда предоставлялись старейшинами племен в форме обучения и ритуалов, но сегодня нам предстоит разработать наши собственные. Соблазнительно думать, что мы могли бы восстановить и вдохнуть душу в утерянные ритуалы, но это почти никогда не срабатывает. Скорее, нам необходимо понять, каким процессам, происходящим в нейтральной зоне, содействовали древние обряды, и затем изобрести наши собственные методы.