Трансмутация [СИ]

Макс не смог вымолвить ни слова, когда Розен с выжидательным выражением уставился на него. Так что, не дождавшись никакой реакции, сенатор снова обратился к Настасье:

— Я эту книгу частенько перечитывал после… ну, неважно, после чего. И хорошо запомнил почерк автора: он был очень характерным. Точь-в-точь как в той записке, где значились имя и адрес: Берестов Алексей Федорович, Москва, улица Большая Никитская… И никто, кроме вашего друга, мнимого хакера, вам эту записку дать не мог. Так что прошу любить и жаловать: перед вами — Берестов Максим Алексеевич, собственной персоной.

5

Макс быстро глянул на Настасью — ожидая увидеть ужас на её лице. Но нет: юная красавица даже бровью не повела. Заявление Розена вовсе не сразило её наповал — на что тот явно рассчитывал.

Заметно разочарованный, сенатор обратился уже к самому Максу:

— Именно вы в ответе за нынешний общемировой бардак!

Макс видел, как изгибались тонкие губы остзейского немца, когда тот произносил эти слова. И как натягивалась на скулах его кожа с отросшей седоватой щетиной. Но сами слова Розена едва расслышал: он изо всех сил сосредоточивал внимание на мельчайших деталях внешнего облика сенатора, чтобы не позволить разуму упустить контроль над руками — не застрелить эту падаль прямо сейчас.

И тут Настасья повернулась к Максу:

— Когда Розен обыскивал мои вещи, то нашел записку, которую ты мне передал. Ту, где указано имя твоего отца: Берестов Алексей Федорович. И показал её мне. Я сама её не разворачивала — пусть даже мне и хотелось. Но вот что удивительно, Макс. — (Она впервые назвала его по имени после того, как увидела в новом облике). — Это имя — Алексей Берестов — упоминал и мой дедушка. Он, кстати, никогда не верил слухам о том, что ты умер. И частенько говорил, что хотел бы отправиться в Москву, чтобы встретиться с твоим отцом. Не догадываешься, зачем?

— Да чтобы узнать, как можно связаться с его беглым сынком-гением, у которого, я думаю, ваш дед хотел попросить совета насчет своих разработок, — сказал Розен — хоть его никто и не спрашивал. — Он и в своих инструкциях написал, что вы с Иваром должны будете передать кое-что Алексею Берестову — при условии, что он сам, Петр Королев, этот предмет вам передаст.

— Так ты — не Ивар? — воскликнула вдруг Сюзанна-Клементина. — Ты тоже прошел трансмутацию?

— Вот уж русская поговорка не врет, — пробормотал Розен. — До некоторых всё доходит — как до жирафа, на пятые сутки…

— Не убивай его, — проговорила вдруг Настасья; за секунду до этого она всё-таки встретилась с Максом взглядом, и, должно быть, что-то такое в его глазах заметила — чего не замечал этот самодовольный индюк Розен. — Если ты его застрелишь, добрые пастыри поднимут его имя на щит — сделают из него мученика за свою веру.

— Да бросьте, Настасья Филипповна! — Розен недоверчиво хохотнул. — Зачем бы господину Берестову…

— Настасья, помоги мне, пожалуйста, с одним дельцем, — перебивая его, произнес Макс. — На минуточку встань и заклей это падали рот скотчем — рулон лежит на тумбочке. А после этого мы без помех поговорим с Сюзанной.

— Не валяйте дурака, Берестов! — возмутился сенатор, но почти тут же Настасья припечатала ему к губам прозрачную полоску клейкого материала.

И Макс наконец-то выдохнул с облегчением — даже чуть ослабил хватку на своем дробовике. Каким-то чудом ему удалось удержаться: не заставить Мартина Розена замолчать окончательно.

6

— Извини, Настасья, — сказала Сюзанна, когда Розен перестал мычать и дергаться — замер с заклеенным ртом в относительной неподвижности. — Я и подумать не могла, что этот кобель полезет к тебе. Мало ему было… — Должно быть, она хотела сказать: мало ему было меня; но не договорила, и только одарила своего подельника испепеляющим взглядом.

При слове «кобель» Гастон изумленно вскинул голову. Услышав понятное ему слово, он, казалось, хотел спросить: «Это вы про меня, что ли?» И Настасье, которая снова расположилась на кровати, пришлось успокаивающе потрепать его по загривку.

— Ты хороший кобель, — сказала она ему.

А Макс, удивленный, понял: Сюзанну возмутило вовсе не то, что Мартин Розен пытался изнасиловать девочку восемнадцати лет, еще недавно — невесту её брата. Её возмутило, что тот пытался изменить ей самой. Но сейчас не это имело значение.

— Как вы добрались сюда так быстро? — спросил он.

— Что? — не поняла Сюзанна.

— Каким транспортом вы сюда добирались?

При этом вопросе Макса сенатор снова что-то промычал — явно намекая Сюзанне, что той лучше бы помолчать. Но рыжая дамочка предпочла этого не заметить.

— А, это! — протянула она, уразумев, о чем её спрашивают. — Ну, так ведь у него, — она указала подбородком на Розена, — есть свой электрокоптер. И он заранее запросил воздушный коридор для пересечения границы.