Травести бурлеска

Она что, дома не могла принять душ? Или такая привычка — пришла к кому-то, сразу мыться? — Ворчал я про себя. Чашки поставил на кухонном столе, рядом блюдца с тортом. Выйдя из ванной, Инга заглянула в гостиную.

— Ты кровать бы заправил. Или ждёшь продолжения? Продолжения уже не будет. У нас с тобой теперь отношения чисто деловые и, надеюсь взаимовыгодные. — Отвечала она на свои собственные вопросы. — Или ты не получил свои пять сотен долларов в конверте в знак нашего партнёрства?

— Да успокойся ты! — рявкнул я на неё. — Мне нафиг не нужно с тобой никакого продолжения. Просто утро, я спал, а ты меня разбудила — всё очень просто, так что параноик у нас ты.

Она отхлебнула кофе, искоса поглядывая на кусок торта.

— Ты на время смотрел. Какое утро? Сейчас полпервого. За полдень уже перевалило.

Я пожал плечами и сел за стол.

— Знаешь, я человек свободный от трудовых и социальных обязательств, потому сплю, сколько хочу, тебе понятно?

— Понятно, — улыбнулась она, — а сыра у тебя нет?

— А торт тебя не устроит? — оскалился я в ответ.

— Не устроит. Я фигуру берегу. И тебе, кстати, тоже советую. Если ты будешь так жрать и так спать, вскоре превратишься в жалкое ожиревшее чудовище. Ты уже не первой свежести, а туда же. Смотри вон — пузо висит, грудь скоро как моя будет.

Мир собрался поставить меня на колени. Хотя, чего там ставить, я бы и сам стал, только бы он оставил меня в покое.

— У тебя что, словесный понос? Ты хамить мне сутра пришла что ли? — возмутился я.

— Гм, ну прости. Я просто всю ночь танцевала и пила энергетики.

— Да? А как же дипломная работа? Ты заваливаешься ко мне спозаранку и наезжаешь. Говори, что за новости? Только помни, ты с нормальным человеком разговариваешь, а не со своими дружками в клубе.

Инга поставила чашку и ладонью вытерла лицо.

— Ой, Романов, сомневаюсь я, что говорю с нормальным человеком. Ну да ладно, ты прав — я не права. Давай о деле.

По-моему, я не называл ей свою фамилию, — пронеслось в голове. Что ещё она про меня знает? У меня сложилось впечатление, что я на ладони у всего человечества. Сижу в согбенной позе и рассказываю свою подноготную, а меня осуждают, клеймя позором.

— Давай, вываливай, зачем пришла, — решил я с помощью грубости избавиться от отвратительных переживаний.

Инга поморщилась. Покрутила головой.

— А у тебя есть мёд? — вдруг спросила она.

— Чего?

— Мёд — это такая штука, которую делают пчёлы, — вздохнула девушка. — Я устала, правда. И если ты мне сделаешь кофе с мёдом, буду тебе премного благодарна.

— А там не много калорий? — съехидничал я.

— Много, — кивнула она, но не больше чем в сахаре. И потом, там долгоусваеваемые углеводы. Так что ты за меня не беспокойся.

Я, молча, встал со стула и полез в стол за мёдом. Мне не хотелось продолжать перебранку. Почему-то она напомнила мне о семейной жизни. Я всегда жалел о том, что в семье всё гладко первые два дня после свадьбы, потом каждый начинает гнуть другого. Сейчас, к своему удивлению, я заметил, что такие взаимоотношения происходят и вне института брака. Может быть, в нас генетически заложено грызться друг с другом, причём абсолютно без повода? А может быть, это я такой хромосомный инвалид, что нахожу для окружения людей склочного характера?

— Пожалуйста, — поставил я чашку с кофе перед девушкой.

Она положила ладонь на мою руку.

— Ты сегодня ночью был не один?

Я опешил. Так она просто ревнует? Вот почему ведёт себя, как взбалмошная девчонка. Конечно, все её претензии к моему животу и к незаправленной постели — всего лишь, слепая женская ревность.

— А что? — спросил я.

Инга фыркнула.

— Ничего, балбес. Только не подумай, что я погрязла в муках ревности. Я просто беспокоюсь, что ты, со своей склонностью к жалобам на жизнь, отыщешь ещё кучу желающих помочь тебе избавиться от денег.

— Ещё — это помимо тебя?

— Да, да, помимо меня, — спокойно сказала девушка. — Но вот только у нас с тобой взаимовыгодная сделка, а могут найтись личности, которым наплевать на твою персону.

Я сидел, потупив голову, и ощущал себя мальчишкой, которого отчитывают за отсутствие хороших манер. Она, неторопливо пила кофе с мёдом.

Сделав последний глоток, отставила чашку на середину стола. Потянулась, словно кошка. Инга всем видом старалась продемонстрировать своё спокойное безразличие. Меня это раздражало. Почему я должен грызть себя за яйца, а ей на всё плевать хотелось?

— Ладно, — сказала она. — Я спать хочу, а мне ещё до шести вечера работать в магазине.

— Ты считаешь, я должен выписать тебе за это премиальные? — зло спросил я. — Пускай об этом позаботится твоё начальство.

— Да, ты прав, если я и за это буду брать с тебя деньги, ты быстро обанкротишься, ещё оставшись должен, — она улыбалась нарочито широко. — Я пойду работать, потом буду спать, а в двенадцать ночи, заеду за тобой и мы помчимся в клуб.

Да, конечно, полетим — думал я.

Сейчас я чувствовал к ней раздражение. Даже аромат её духов казался отвратительным. Может это от взаимодействия с гелем для душа? Странно, ведь ещё два дня назад, я готов был идти за её запахом, как крыса за дудочкой крысолова.