Treasury's War: The Unleashing of a New Era of Financial Warfare

Мы видели в нем нашего заклятого врага - главного денежного воротилу, которому нужно противостоять. Он был важным поворотным пунктом, вокруг которого мы могли наращивать давление на сеть. С каждым месяцем его работа должна была становиться все труднее и труднее. Разведывательное сообщество также считало его главной мишенью.

К 2004 году разведывательное сообщество установило и подтвердило его настоящее имя - Мустафа аль-Язид, после чего начались дебаты о том, что с ним делать. Я активно выступал за обнародование этого имени, чтобы еще больше подчеркнуть его роль и изолировать тех, кто готов вести с ним дела или поддерживать его. Разведывательное сообщество хотело сохранить его имя в тайне - отчасти для того, чтобы защитить методы, с помощью которых мы получили это имя. Этот метод был достоин защиты, потому что он раскрывал другие сведения о шейхе Саиде и о том, что он делал для инвестирования и диверсификации активов "Аль-Каиды". Вскоре финансовые следопыты узнали, что он вкладывает деньги в золото и начинает держать евро вместо долларов.

Значение Саида будет расти, особенно по мере того, как будут убивать других высокопоставленных лидеров "Аль-Каиды". Он выполнял функции привратника и оперативного руководителя - и при этом использовал доверие, оказанное ему Завахири и бин Ладеном в управлении финансовыми операциями организации, для того чтобы дергать за рычаги глобальной организации. Мы продолжали следить за ним и за тем, какие направления он выбирал и какие меры принимал в организации. В конце концов, в августе 2010 года Казначейство внесло его в список. Правительство США хотело дать понять, что мы знаем, кто он такой, и что любой, кто ведет с ним дела, станет мишенью для разведки и, возможно, других американских структур.

Во многих отношениях наша способность сжимать и искажать бюджетные решения Саида была главным мерилом того, насколько мы преуспели. Смогли ли мы повлиять на инвестиции "Аль-Каиды" в стратегические атаки? Смогли ли мы добиться того, чтобы у "Аль-Каиды" не было денег на оплату пакистанских ученых или российских контрабандистов, чтобы получить знания или материалы для создания ядерного устройства или грязной бомбы? Могли ли мы нанести ущерб моральному духу, задерживая пенсионные выплаты родственникам погибших террористов и выплаты новобранцам? Можно ли было надавить на "Аль-Каиду", когда она приспосабливалась к нашему давлению, чтобы мы изменили ее глобальный охват и влияние? В конце концов, можем ли мы использовать финансовое давление, чтобы уменьшить угрозу "Аль-Каиды" для Соединенных Штатов и их союзников? Это были важные стратегические вопросы, которые должны были лечь в основу наших дискуссий и нашей финансовой кампании против террора.

Надеясь на успех, мы уделяли особое внимание поиску финансовых следов, чтобы понять сеть "Аль-Каиды", нарушить ее деятельность и ограничить ее глобальный охват и самые стратегические и угрожающие амбиции. Отслеживание финансовых следов "Аль-Каиды" стало новой дисциплиной и легло в основу наших усилий по уничтожению организации и ее операций. А чтобы проследить эти следы, Соединенным Штатам необходимо было создать новое предприятие, которое бы использовало доступ к огромным объемам финансовых данных.

Различные инструменты и сообщество, которое мы начали формировать после 11 сентября для борьбы с финансированием терроризма, станут краеугольным камнем нашей способности вести финансовую войну в более широком масштабе. В то же время мы начали создавать условия для того, чтобы финансовая система не принимала запятнанный капитал, и наша способность воздействовать на эту среду и формировать ее станет важнейшим элементом власти Казначейства.

 

Глава 2

Через несколько дней после 11 сентября министр финансов США О'Нил организовал встречу в небольшом конференц-зале министра финансов, расположенном на третьем этаже здания казначейства. Этот зал традиционно использовался для брифингов высшего руководства и встреч с министрами финансов и главами иностранных государств. На стенах висят фотографии Министерства финансов XVIII века и образцы валюты времен Гражданской войны, а украшают комнату исторические артефакты - например, столовое серебро, принадлежавшее первому секретарю казначейства Александру Гамильтону. Вид на Восточное крыло Белого дома не оставляет сомнений в близости к власти. Интимная обстановка создает ощущение глубокой исторической важности, и после 11 сентября в этой комнате будут проводиться самые деликатные и важные встречи в Министерстве финансов. Это была одна из них.