Требуется рыцарь. Недорого!

Инквизиторы — крайняя мера, если уж совсем приструнить не получается. Методы решения сложных вопросов у них более жёсткие. Оттого, несмотря на то, что угроза нависла над Улленгтоном нешуточная, горожане надеялись на то, что обойдётся без мрачных типов, прикрывающихся святой целью истребить зло, где бы оно не пряталось. Сколько безвинных при этом пострадает — уже другой вопрос.

— Так вы видели, как леди Дунхайт шла в сторону леса? — Повторил вопрос архиепископ, ожидая, что дамочка с бегающими глазками, одумается и перестанет наговаривать на соперницу. Все знают, муж леди Брукс более чем расположен к леди Дунхайт, несмотря на своё семейное положение. А леди потакает знакам его внимания.

— Видела! — Решительно заявила дамочка, явно любящая сладкое в неограниченных количествах, что сказалось на объёме талии.

— И можете поклясться на библии? — Изогнул бровь архиепископ и перегнулся к ней через стол, намекая на всю серьёзность этого разговора. — Ложь — страшный грех, милейшая леди. Если солгать богу, вряд ли попадёте в райские сады. Подумайте, стоит ли так рисковать душой. В конце концов, если леди Дунхайт так грешна, бог увидит и покарает. — Захлопав ресничками женщина сложила губки буквой «О» и призадумалась. Вечно гореть в аду — так себе перспективка, а вот, если соперницу настигнет кара небесная — это неизмеримо больше, чем она могла бы получить на земле.

— Но... Может быть, мне показалось. Зрение уже не то. — Прикусив нижнюю губу, пошла на попятную женщина. Поправив и без того идеальную укладку, она из-под опущенных ресниц взглянула на архиепископа, надеясь без последствий для себя выйти из разговора.

— Когда кажется... Вы знаете, леди Брукс, что надо делать. — Смерил её грозным взглядом Уильям, порядком устав, от кляузников. — Если вам нечего добавить, можете идти. — Тут же женщина подскочила с места и торопливо попрощавшись исчезла за дверью.

Архиепископ взял десятиминутную паузу в размышлениях. Никак он не мог понять мотив тех, кто занимается тёмными делишками. Если бы не всплески магии, можно было бы предположить, что в Улленгтоне орудует маньяк. Тогда уж нужно привлекать сыск, а не церковь. Но то тут, то там возникали новые выбросы магии. И пусть Его Светлость обшарил все улицы, посетил дома знатных не раз, выискивая ту ниточку, потянув за которую найдётся разгадка, не нашёл ровным счётом ничего. Прошерстил он и лес. Служители сами тряслись, как юные девы. Толку от таких пугливых немного.

— Ваша Светлость! — Раздался голос за дверью. — Пришла почта из Тайрина.

— Входи. — Велел служителю Уильям. Он с трепетом вспоминал, как отправил Эльзе одно-единственное письмо. Девушка написала ему первой, и он тогда не поверил собственным глазам. Давненько перестал чувствовать себя обычным человеком, которому могут написать не жалобу и не донос, не распоряжение. И хоть Эльза всего-навсего интересовалась сроком её высылки, письмо её казалось живым.

Отправив служителя, Уильям разглядывал конверт из Тайрина. Отправителем значился Джон. Обычно он отчитывался о состоянии дел в отсутствие Его Светлости, но не забывал черкнуть пару строк об Эльзе. Архиепископ чувствовал себя, несколько, виноватым, что подозревал министранта. Думал, тот пишет письма о каждом его шаге, а оказалось, что Джон не причём. Министрант уехал, а послания так и шлют, что следует из поступающих ему указаний свыше. Вскрыв конверт, Уильям приготовился к обычному суховатому тексту, но в этот раз министрант писал эмоционально, можно сказать, несдержанно.

Ваша Светлость! Ваша подопечная попала в беду. Каюсь, моя вина. Не доглядел. Сам не справлюсь. Ваше влияние, возможно поможет. Хотя и в том не уверен. Хьюго убит. Нашлись свидетели, давшие показания против леди Эльзы. Клянусь, она не смогла бы! Не девушка, ангел! Заступитесь. Прошу от всего сердца. В тот день я не пошёл с ней. Хьюго отправил сопровождающим. А потом пришло известие. Девушка под стражей. Если не принять срочные меры... Ваша Светлость, надеюсь на Ваше участие. 

Джон.