Треска. Биография рыбы, которая изменила мир

Испанцы и португальцы, которые считали, что имеют право ловить рыбу в районе Большой банки, поскольку делали это на протяжении пятисот лет, были обескуражены. Особенно сильным ударом двухсотмильная зона стала для Испании, поскольку доля рыбы в рационе ее жителей была больше, чем в любой другой западной стране, а в пределах двухсот миль от испанских берегов не было богатых рыбных угодий. После смерти Франко в 1975 году во все секторы испанской экономики потекли инвестиции, что способствовало быстрой модернизации. Но у современного рыболовного флота Испании перспективы были не самыми радужными. Канадцы и американцы запрещали испанским судам ловить рыбу на своих банках, а французы и британцы убеждали чиновников из Европейского экономического сообщества изгнать испанцев из европейских вод. Рыболовство стало одной из главных причин, по которым Франция и Британия возражали против вступления Испании в сообщество, и оно же было одним из побудительных мотивов для испанцев. Рыболовный флот Испании был больше, чем у любой другой страны ЕЭС, но сообщество каждый год снижало ее квоту. В 1983 году на тысячу испанских судов приходилось 234 лицензии на вылов рыбы в европейских водах. У города Виго в Галисии, северо-западном регионе Испании, базировался флот новейших траулеров, но работы у них становилось все меньше.

Португальскому флоту, прозванному «белым флотом», поскольку во время Второй мировой войны его суда выкрасили в белый цвет, чтобы напоминать немецким подводным лодкам о нейтралитете Португалии, тоже пришлось искать другие места для лова. Для стран Пиренейского полуострова доступными остались лишь часть Большой банки и вся банка Флемиш-кап – они находились за пределами двухсотмильной зоны, то есть в международных водах. И испанцы, и португальцы добывали значительное количество трески в этом районе вплоть до 1986 года, когда Канада решила запретить иностранным судам, которые вели промысел на этих банках, заходить в порт Сент-Джонс для снабжения и ремонта. И если у французов оставались острова Сен-Пьер и Микелон, то испанцы и португальцы оказались отрезанными от портов вдали от своих земель.

Второй проблемой для Канады была граница с США. Банка Джорджес, самый лакомый кусок на шельфе, находилась у побережья Новой Англии, но значительная ее часть также попадала в двухсотмильную зону Новой Шотландии. Конфликт по поводу банки Джорджес не перерос в настоящую тресковую войну, как в Европе, но рыбаки из Канады и Новой Англии все же обменялись несколькими выстрелами; вероятно, это была первая перестрелка между канадцами и американцами со времен Войны с французами и индейцами. Международный арбитраж подтвердил права Канады на северо-восточную часть банки Джорджес, а остальную часть признал территориальными водами США. Впервые в истории Канада и США получили исключительные права на богатые треской отмели у своего побережья.

Ни Канада, ни США, ни другие страны не рассматривали введение двухсотмильных зон как природоохранную меру; это был протекционистский шаг для защиты собственных рыболовных промыслов. Правительство США предлагало льготные займы и другие стимулы для модернизации флота Новой Англии, работавшего на банке Джорджес, а Канада инвестировала в рыболовный флот на Большой банке. Кроме того, для поддержки этой отрасли пришлось спасать поставщиков морепродуктов, которые находились на грани банкротства из-за неумелого руководства, переоцененного канадского доллара и конкуренции со стороны Исландии. В рамках правительственного плана помощи производители морепродуктов с Ньюфаундленда были объединены в конгломерат под названием Fishery Products International; необходимую государственную поддержку также получила компания из Новой Шотландии National Sea Products. В конце 1980-х обе компании уже были крупными и процветающими. Fishery Products International даже смогла выкупить у правительства свои акции. К тому времени канадский доллар ослаб по отношению к американскому, а за треску из Новой Шотландии и с Ньюфаундленда на рынке Бостона давали хорошую цену.

Через десять лет после введения двухсотмильной зоны и через год после того, как порты перестали обслуживать иностранные суда, канадское правительство могло заявить – и заявило – о том, что установило контроль над своим шельфом и превратило рыболовный промысел в Атлантике в прибыльный сектор экономики. Число рыбаков и работников рыбоперерабатывающих предприятий значительно увеличилось. Поставщики морепродуктов набрали для работы на огромных траулерах новых рыбаков, многие из которых занимались разделкой рыбы, поскольку большая часть работы на современном траулере связана именно с обработкой улова. Сэм Ли из Петти-Харбора с усмешкой вспоминает: «Мы росли с одним парнем, его отец держал магазин. Он работал на заводе. А потом быстро стал опытным рыбаком, выходил на промысел в открытое море».