Треснувшая корона

У Абриан совсем не осталось сил, все, что она могла — лишь безучастно наблюдать за жуткой картиной. Страх смерти, словно острый наконечник стрелы, впился в ее мозг. Ее тело оцепенело и отказывалось двигаться.

Но не все поддались животному страху. Несколько сидонских воинов, а также монахов из ордена Серой Крысы, обходили дождь из открывшегося портала по флангам. Жрец не сдавался, четыре тела по бокам от него медленно поднялись, развернувшись к людям.

«Он ко всему еще и некромант!»

Большая часть силы прислужника Баала ушла на атакующие заклинания и на поддержание своего тела в рабочем состоянии. Так что оживленные мертвецы не успели защитить своего хозяина. В ползущего на руках пророка полетели заклинания, копья и арбалетные болты.

«К демону Набира! „Возьмите его живым, если сможете“. Теперь это звучит, как насмешка, тут бы выжить», — подумала Абриана.

Его и так бесформенное тело еще больше деформировалось от врезающихся в него снарядов. Кто — то из серых сумел добежать до пророка и подняться на постамент, его меч разрубил глиняный череп надвое. Но даже это не убило монстра, хлыст тьмы по диагонали разрубил тело смельчака.

На постамент уже взобралось больше десятка воинов. Это был лишь вопрос времени, когда они доберутся до изувеченного пророка. Осознав безвыходность ситуации, монстр убил себя сам — его тело на глазах превращалось в фиолетовый кристалл. По образовавшейся статуи пробежала паутина черных трещин, и она рассыпалась стеклянной пылью.

Абриана уже видела такое раньше. Амулет Последнего Слова — артефакт скоджу, позволяющий его обладателю безболезненно уйти из жизни, произнеся секретную фразу. Нити силы магического предмета, словно корни векового дерева, навсегда переплетаются с телом хозяина и не теряют связи, даже когда кисть с браслетом отделяют.

Портал в потолке захлопнулся, смертельный дождь прекратился.

18. КАЛЕН

Комендант темницы, куда любил наведываться Тит, обошелся Бизону куда дешевле, чем он рассчитывал — всего двенадцать золотых. Вечером в таверну «Хромая утка» вошли двое стражников в потрепанных кожаных доспехах, вооруженные короткими мечами. На улице шел проливной дождь, вода струилась с одежды вошедших, собираясь на полу в лужи. Они — то и сообщили Калену, что интересующий его человек прибыл на место.

Бизон не стал медлить: прихватив шестерых крепких парней, он спешно направился в темницу. Они шли гуськом по опустевшим улицам Эбрука. Дождь лил как из ведра, квартал погрузился во мрак из — за беззвездного неба. Холодные капли дождя скатывались по лицу Калена и залетали за шиворот. Его новые сапоги месили размокшую грязь дороги. Но предвкушение свершившейся мести заставляло его кровь кипеть. Ноги сами несли Калена вперед, остальным приходилось ускорять шаг, чтобы поспевать за ним.

Согласно договору их впустили внутрь подземелья темницы. Заранее предупрежденный о его визите стражник провел их по темному коридору к нужной камере. Время от времени он с отвратительным лязгом доставал связку ключей, чтобы открыть очередную решетку на их пути. И хотя стояла ночь, крики сотен узников раздавались из камер, находящихся вдоль серых стен.

Сердце выскакивало из груди Калена, он сотни раз прокручивал эту картину в своей голове. Может, наконец — то, это избавит его от ночных кошмаров, и он обретет столь вожделенное душевное спокойствие?

— Здесь, — бесцеремонно вырвав его из раздумий, сказал сопровождающий их стражник, указав на одну из дверей по коридору.

Войдя в камеру, Бизон увидел странную картину: на деревянном табурете сидел Тит, он даже не заметил, когда дверь открылась, все его внимание было поглощено происходящим в камере представлением. Здоровенный детина в перчатках из грубой кожи избивал связанного человека. Лицо несчастного превратилось в сплошное кровавое месиво, он даже не сопротивлялся, верзила молотил его кулаками, словно сноп соломы.

Кален сходу ударил сидящего на табурете Тита кулаком в ухо. Удар получился отменным, Тит слетел на пол.

— Помнишь меня, сволочь? — добавляя лежавшему на земле ударов ногой, спросил Кален.

Произошедшее нисколько не удивило Тита, будто его избивают подобным образом каждый день. Верзила увидев, что на него больше не обращают внимания, отошел в сторону к стене.

Когда град ударов Бизона поутих, Тит спросил:

— Ты кто? Хотя, постой… д’Магсум, ты был тогда с нами…

— Девять лет назад, семья скотовода под Эбруком! Теперь твоя память прояснилась?!

— А! Ты пришел, чтобы отомстить? Девять лет, говоришь… — задумчиво проговорил Тит, вытирая кровь из разбитой губы. — Нет, не помню. А что мы сделали: убили жену или своровали скот? Где — то на пятом десятке я перестал считать тех, кого лишил жизни. За эти годы было много семей, которые я разрушил, неужто ты думаешь, что я помню всех?!

— О, я заставлю тебя вспомнить! Ты вспомнишь их лица и что наделал, уж поверь мне! — схватив лежавшего за шиворот, прошипел Кален.