Треснувшая корона

Окровавленная пасть скоджу издала громкий вой и развернулась в сторону Абрианы. Колдунья выпустила в скоджу молнию, стараясь сделать ее как можно мощнее, чтобы наверняка убить противника. Молния не смогла причинить вреда полуволку. Убив на своем пути еще одного серого, скоджу пробивался сквозь строй к Абриане. Кто — то из магов выпустил в раскрывшуюся пасть огненный шар, и снова — напрасно, амулеты надежно защищали скоджу от магии. Страх парализовал Абриану, оцепенев, она смотрела в налитые кровью глаза приближающегося к ней скоджу. Полуволк расчищал себе дорогу в рядах людей, словно скатившийся со скалы валун.

«Это какая — то магия, ну же, ноги, давайте, шевелитесь!»

Ей повезло, один из рыцарей Титоса с силой всадил свою пику в волчий бок, только это спасло ее от неминуемой гибели. От предсмертного воя скоджу у Абрианы волосы стали дыбом, взяв себя в руки, девушка продолжила сражение.

Второй скоджу отвлекся, он грыз лицо упавшего на землю противника. Этим воспользовался Никон, ударив по хребту зазевавшегося врага своим тяжелым молотом. От силы удара позвоночник скоджу хрустнул, словно сухая ветка, и пасть волка издала звуки, похожие на вой раненой собаки. Окровавленная клыкастая пасть развернулась в сторону Никона. Скоджу готовился прыгнуть на серого великана, но подвели задние ноги — они волочились по полу, словно полозья санок. Передвигаясь только на передних лапах, полуволк полз к Никону. Второй удар молота пришелся уже в волчью голову, она разбилась, словно гнилая бочка, ошметки покрытого шерстью черепа разлетелись вокруг.

Все это время пророк создавал какое — то заклятие. Шары огня и молнии останавливал барьер, установленный стоявшими по бокам магами. Казалось, что человек в черной мантии втягивает в себя потоки тьмы из всего, что его окружает.

Пророк откинул капюшон, и Абриана впервые увидела его лицо. Она ошибалась, считая, что перед ней человек. Кожа пророка напоминала белую глину, испещренную паутиной черных трещин. Вместо носа — два небольших отверстия на лице, глаз не было, на их месте чернели провалившиеся вовнутрь глазницы. Казалось, что через них сама тьма смотрит в твою душу.

Когда пророк открыл рот, он показался Абриане слишком большим для человека — нижняя челюсть опустилась куда ниже, чем полагается. Вместе с жутким воплем изо рта пророка ринулась туча черных шариков размером с крупную виноградину. Подобно рою шершней, шарики вели себя будто живые существа. Черной тучей они устремились к вошедшим в храм.

Летящие черные точки издавали противный гул. Абриана успела возвести вокруг себя три слоя защиты, также у нее на шее висели два защитных артефакта и, если бы не это… Каждый из шариков при соприкосновении с телом или даже с металлом полностью уничтожал такой же объём материи, после чего исчезал. Шарики отрывали от людей куски плоти, делая их похожими на сыр.

Больше всего не повезло тем, кто сражался в первых рядах. Черные шарики полностью изрешетили несчастных. Губительное заклинание пророка никого не щадило, доставалось и адептам Баала. Битва приобрела хаотичный характер, отовсюду слышался лязг стали и крики раненных.

Абриана видела, как в тело Никона влетела туча из десятков шаров, как его лицо и туловище превратилось в кровавое месиво, словно кто — то невидимый каждый раз откусывал от него кусок плоти, сопоставимой по размерам со снарядом тьмы. С шеи монаха брызнул багровый фонтан, его кровоточащее тело повалилось на землю.

Все пространство между ними и пророком покрывал шевелящийся ковер из корчащихся искалеченных воинов. В живых осталось не больше двух сотен из группы Абрианы, и большинство из них были ранеными. Не выдержав зрелища разгрома, наемники и часть сидонцев бросились к выходу, спасая свои жизни.

«Если бы я не была дурой, то последовала бы их примеру, а еще лучше, — осталась бы в Эбруке».

Редкие очаги боя с магрифцами догорали с очевидным перевесом не в пользу адептов Баала.

Абриане тоже досталось. Несмотря на магическую защиту, три шара все же сумели ее поразить, легко пробив кожаные доспехи. Плечо, грудь и бедро — в этих местах образовались кровавые раны, словно какое — то невидимое существо вырвало ее плоть своими зубами. Когда она решила, что опасность миновала, еще два шара врезались в ее голову, забрав с собой глаз и часть щеки, навсегда изуродовав лицо. Боль обжигала, кружилась голова, кровь струилась из всех ран, куда попало заклинание пророка. Но больше всего Абриану мучило осознание, что ее былой красоты больше нет.

Это привело колдунью в слепую ярость, она отправила поток дисков силы в сторону стоявшего на пьедестале пророка и прикрывающих его темных магов. Несмотря на ее старания, все диски разбились о барьер, словно фарфоровые блюдца об невидимую стену.

Другие маги, а также серые, тоже поняли, кто тут несет наибольшую опасность. В сторону пьедестала полетели десятки заклинаний и арбалетных болтов. Поначалу барьер держался, но это не могло продолжаться вечно.