Треснувшая корона

После смерти пророка огонь в чаше потух. Передав книгу и чашу Нелине на хранение, Набир решил обследовать храм. Черный дождь из открытого пророком портала прожег все восемь этажей пещеры, образовав настоящий котлован, подобный тому, что используется для прямой добычи золота. Глубина темной впадины посреди храма нагоняла на магистра страх. Странное колдовство пророка заставляло исчезать материю. Весь пол храма покрывали тела погибших. От взгляда Набира не ускользнула и приваленная валуном крылатая тварь. После активации браслета Последнего Слова тело пророка Баала превратилось в пыль. Но оставалось еще одно место, которое интересовало магистра, — проход слева от пьедестала, куда помощники темного мага уносили беременных женщин.

Увиденное там заставило оцепенеть даже повидавшего всякое Набира. Тоннель вел к просторной комнате, которая раньше служила чем-то вроде инкубатора. Множество оборудованных в каменном полу ванн заполняла зеленоватая жидкость. В ней находились десятки человеческих эмбрионов на разных стадиях мутации. Хвосты, рога и хитиновые пластины не оставляли сомнения, что все помещенные в купели дети уже не были людьми. Каждый из этих маленьких монстров копошился внутри емкости. Их изуродованные клыками лица и чрезмерно вытянутые конечности вызывали у магистра приступ тошноты.

Чем дальше они продвигались вглубь зала, тем более явные изменения помещенных в ванные детей видел Набир. Дети увеличивались в размерах, у них появлялись когти и перепончатые крылья. Справа от рядов с емкостями находилась площадка, на которой возвышалась груда тел мертвых женщин. Им вскрыли животы, достав плод, а потом выбросили, словно мусор, оставив умирать. Смрад от разлагающихся тел и вид этой жуткой картины заставил нескольких сопровождавших Набира магов опустошить желудки. Одна женщина еще подавала признаки жизни, но рана на ее теле и заражение от темной скверны не оставляли ей никакого шанса.

Первой мыслью магистра было сжечь здесь все дотла. Но потом его прагматичность все же взяла верх над эмоциями. Набир не мог упустить такой шанс узнать побольше о противнике. Он вместе с другими магами занялись изучением мутировавших эмбрионов. Вскрытие показало, что дети подвергались изменениям не только внешне. Их внутренние органы также менялись: два сердца и недоразвитый желудок, отсутствующая на поздних сроках созревания нижняя челюсть говорили о том, что эти твари не нуждались в пище. Это наводило Набира на мысль, что, возможно, время жизни монстров после выхода из купели, не очень продолжительно. Такое встречается у некоторых насекомых, хотя, кто знает, может, он ошибается.

Еще одним любопытным открытием стала невосприимчивость тварей к стихийной магии. Молнии, магический огонь или холод — им все было нипочем. Убить их можно было лишь сталью, но летающих, взрослых особей, хорошо защищали роговые пластины. Два сердца монстра, как и другие важные органы, прикрывал толстый нагрудный панцирь. Пробить такую защиту копьем или арбалетной стрелой — почти невозможно. Изучая стыки пластин и внутренние органы, маги нашли уязвимые места: в подмышках чудовищ не было ничего, кроме толстой кожи. Если нанести удар туда под правильным углом, то возможно поразить сердце монстра. Уничтожение обоих органов приводило к смерти. Полученные знания оказались бесценными. Научными исследованиями Набир старался заполнить душевную пустоту и пережить горечь потерь.

У Набира возникла безумная идея: прихватить несколько ванн вместе с зародышами в Титос, чтобы вырастить полноценную крылатую тварь и провести опыты уже на ней, заодно узнав, что за оружие в ее лапах описывала Абриана. Но, поразмыслив, магистр отбросил эту мысль. Предстоящее возвращение домой было слишком трудным, да и на чем перевезти такой резервуар? Пришлось ограничиться одним экземпляром и молиться, чтобы тяготы дороги не погубили его. Всех обнаруженных монстров уничтожили солдаты способом, найденным магистром.

Несколько дней им пришлось жечь погребальные костры. Для этого они использовали всю имеющуюся мебель, которую только смогли найти в паутине коридоров. Люди ходили мрачнее тучи, но как может быть по — другому, когда приходится хоронить своих друзей и соратников.

Нос Набира не был сломан, но от удара об землю половина его лица превратилась в сплошной синяк.

Прошло пять дней, прежде чем они смогли оправиться от удара и отправиться в обратный путь.

По дороге все предпочитали хранить молчание, их сильно потрепало, вряд ли кому — то из них удастся забыть пережитое. Набир утешал себя мыслью, что они здорово ослабили последователей Баала и добыли ценные знания. Кто знает, чтобы бы было, если бы гнездо культа окрепло и набрало еще больше сторонников? Но он осознавал, что таким способом хочет обмануть себя, чтобы его не мучила совесть за сотни погибших в храме людей.

«Никон… Надеюсь, ты сейчас находишься в лучшем из миров».

От этой утраты у Набира защемило сердце.

***