Третья Арена

Солнце начинает всходить. Мы шли всю ночь. Когда черная пустота, которую я находил утешительной, исчезает, теперь я сталкиваюсь с зрелищем разрушения и опустошения. Впереди ржавая металлическая вывеска с надписью "Гейлсбург", но это единственное, что осталось стоять. Остальная часть города превратилась в огромный кратер. Кто-то сбросил здесь бомбу такой мощности, что она стерла весь город с лица земли, не оставив после себя ничего, кроме приветственного знака, балансирующего на краю кратера. Душераздирающе думать о том, чем это место когда-то было. Подумать только, все невинные семьи были разорваны на куски, их жизни оборвались в один катастрофический момент. “Я в это не верю”, говорит Бен, прерывая мои мысли. Я поднимаю глаза. Прямо впереди, единственное, что стоит рядом с длинной прямой дорогой, это стоянка подержанных автомобилей, все еще заполненная машинами. Я стараюсь не позволять себе слишком обнадеживаться, но когда банда устремляется к нам, а собаки взволнованно лают нам вслед, я начинаю чувствовать, что нам, возможно, впервые за несколько часов повезло. Вместе мы мчимся через улицу к складу автосервиса. Эти машины выглядят как машины 1950-х годов. Двери, к счастью, не заперты. Зик забирается на переднее водительское сиденье. “Ты не поверишь”, говорит он. “У него полный бак бензина”. Я не могу поверить в нашу удачу. Но как только нам улыбается удача, на нас тут же обрушивается неудача. “Черт, ключей нет”, говорит Зик. “Это не проблема”, отвечает Молли. “Я могу подключить машину”. Я поднимаю на нее брови. Она пожимает плечами. “У всех нас есть прошлое, Брук”, говорит она с надменной улыбкой Она заводит машину, затем делает то же самое с другой. Бри запрыгивает на заднее сиденье другой машины. Конечно, Чарли присоединяется к Бри, и Пенелопа, тоже желая быть со своим любимым человеком, забирается внутрь. Затем Джек начинает лаять на детей и собаку на заднем сиденье, ясно давая понять, что хочет прокатиться со своим пушистым компаньоном. Райан бил за эту машину. “Я должен остаться с Джеком”, говорит он. “К тому же, я хочу водить”. Молли садится на пассажирское сиденье в другой машине рядом с Зиком. Бен садится на заднее сиденье позади Зика и Молли, потом остаемся только я и Стефан. “После тебя”, говорю я, пытаясь заставить его снять с меня давление из-за того, в чью машину я сяду. Он смеется и качает головой. “Ни за что. Я хочу посмотреть, кого выберет Брук!” Он корчит гримасу поцелуя. “Ты придурок”, шиплю я, переводя взгляд с одной машины на другую, с Бена на Райана, разрываясь, не зная, что делать. К счастью, Бри высовывается из окна. “Пойдем с нами, Брук!” кричит она. “Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!” Я улыбаюсь. "конечно." Я поворачиваюсь и забираюсь на сиденье рядом с Райаном, в то время как Стефан вальсирует к другой машине, беспечно насвистывая на ходу. Я не смотрю на выражение лица Бена. Я не хочу знать, как он зол на меня за то, что я снова предпочла Райана ему. Как только мы все пристегнулись, Райан вдавливает педаль газа и выезжает со стоянки задним ходом. Зик делает то же самое. Наконец-то мы на дороге, в машинах. Впервые шансы на то, что мы доберемся до Техаса, не кажутся такими уж маленькими. “Давай уже доберемся до Миссисипи”, говорю я. Наши две машины едут бок о бок, направляясь на запад. По пути мы стараемся избегать любых городов или поселков, осторожно подходя к застроенным районам. Неизвестно, окажутся ли они в руках врага, кишащие охотниками за рабами, готовыми похитить нас и привести на свои арены. Поэтому мы придерживаемся открытых дорог везде, где это возможно, тех, которые пролегают прямо через бесплодный ландшафт. Тьма опускается, как черное одеяло. Мы почти ничего не видим за капотом машины, и мы, конечно, не можем видеть машину Молли, Зика, Стефана и Бена позади нас. Райан осторожный водитель, но я знаю, что в другой жизни он бы таким не был. В другом мире, мире без войны, которая разрушила все, мы с Райаном, вероятно, даже не поладили бы. Он был бы крутым старшеклассником, немного отсталым, немного крутым, водил бы какую-нибудь потрепанную рухлядь, и его никогда не видели бы без его верного питбуля. Я был бы… Я не знаю, кем бы я был. Я даже представить себе не могу, кем бы я был без всех тех ужасных вещей, которые сформировали меня. Наконец мы добираемся до Миссисипи и спускаемся по склону в пересохшее русло реки. Видеть, какое влияние война оказала на Миссисипи, поистине ужасно. Я ненавижу то, что наш вид сделал с миром, то, как он разрушил природу. Моя единственная надежда состоит в том, что однажды наша страна восстановится, что Миссисипи станет такой же прекрасной, дающей жизнь рекой, какой она была когда-то. “Что это за шум?” говорит Райан, отрывая меня от моих мыслей. Я напрягаюсь, чтобы расслышать сквозь рокот двигателя. Я почти улавливаю какой-то шум, что-то вроде скулежа. Это звучит так, как будто автомобиль набирает обороты. “Это другая машина, не так ли?” Я говорю. Сквозь темноту я могу только разглядеть, как Райан качает головой. У меня кровь стынет в жилах. Внезапно в зеркале заднего вида внезапно появляется ослепительный свет. Мое сердце сжимается, когда я понимаю, что мы не одни, что кто-то следит за нами. Внезапно наша машина рванулась вперед. Я кричу и хватаюсь за свое сиденье, когда мы резко разворачиваемся. Райан борется за то, чтобы удержать руль, сохранить контроль. Но что бы ни ударило нас, оно снова врезается в нас. Я не могу видеть сквозь яркий свет, я не могу сказать, что на нас обрушивается. Но у нас нет шанса разобраться с этим, потому что нас снова бьют, и внезапно мы начинаем кружиться, вверх и вниз, круг за кругом. Чарли и Бри кричат, когда мы вращаемся. Мое тело словно подбрасывается в воздух. Затем, внезапно, моя голова ударяется об окно. Я слышу треск. Прежде чем у меня появляется шанс разобраться, что это - стекло или мой череп, все становится чeрным.