Третий путь

Лена прикрыла глаза и вошла в сукрентос, а севший на стул Григ увидел, что печать на его ладони засветилась зеленым мерцающим светом, отделившись от руки и повисла в воздухе, стремительно увеличиваясь в размерах. Длилось это всего несколько минут, после чего печать исчезла, а Лена открыла глаза.

— Как я и думала, очень простое плетение. Ничего, кроме опознавания и подпитки от носителя, в него не закладывали. Теперь мои ребята смогут спокойно ходить по городу. Правда, каждому еще присваивается метка, которая хранится в архивах, но для простой проверки сойдет и без нее. Григ, ты можешь мне сегодня устроить встречу с Торном?

— Думаю, что все сделаю. Кстати, что я могу ему сказать?

— Что я маг и состою в руководстве небольшого дома, что инсценировка моей смерти была направлена на то, чтобы не подставить ни их, ни Гильдию, что мы заинтересованы в сотрудничестве и в свою очередь можем многое дать. Ну и, естественно, о наших проблемах.

— А встречаться где будешь? У меня, в Гильдии или еще где?

— Не будем лишний раз привлекать внимание к твоему дому. Меня вполне устроит Гильдия.

— Тогда посидите пока у меня, а я за час должен управиться.

— А пообедать?

— Как‑нибудь потом, — Григ поцеловал Лену в висок и вышел из комнаты.

— Ну здравствуй, пропавшая! — Торн обнял Лену, на мгновенье прижав ее к себе, отпустил и повернулся к Петре: — Здравствуйте, госпожа! Присаживайтесь.

В комнате, кроме них, находились Григ и Рамон, который обниматься не стал, но послал Лене искреннюю и радостную улыбку.

— Подросла и похорошела, — продолжал между тем Торн, — совсем невеста! Григ нам тут кое‑что рассказал, но я бы хотел услышать от тебя, что вы конкретно хотите от Гильдии, и что можете предложить сами.

— Нам надо подобрать хорошего учителя фехтования, связаться со свободными магами и обменять серебро на золото. Это пока. Сами можем оказывать магические услуги: изготавливать и заряжать амулеты, лечить и магически укреплять оружие. Можем укрепить не только оружие, но и тела выбранных вами людей, и дать им возможность двигаться раз в пять быстрее. До магов они в этом не дотянут, но и такими беспомощными, как раньше, уже не будут. А обычные люди им вообще не будут противниками.

— Заманчиво, — сказал Торн, — очень заманчиво.

— Только, Торн, количество таких людей должно быть ограничено, и не нужно присылать бандитов, — нахмурившись, предупредила Лена. — Кстати, для вас я это сделаю в любом случае. Еще и жить будете дольше. И учти, что память этим людям будем подчищать, чтобы если они попадутся магам, то никто не связал их способности с нами. Мне не нужны неприятности с домами. И серебром мы поделимся в разумных пределах.

— Считай, что договорились, — сказал Торн. — У нас всякие люди бывают, но мы подберем лучших. Твое мнение, Рамон?

— Мое мнение, что надо соглашаться и благословлять тот момент, когда Ларесса в первый раз переступила этот порог. Давайте теперь рассмотрим, чем мы можем помочь.

— Да, учитель… Григ, — Торн повернулся к Григу, — ты у нас дока по этой части. Есть кто на примете?

— Думаю, что найду. Это единственный вопрос, в котором я могу оказать помощь.

— Теперь маги. Ларесса, я могу только спросить их согласия и, если оно будет, передать вам канал связи.

— Этого достаточно.

— Отлично. Значит, остается серебро. Много его у вас?

— Много десятков подвод.

— Это трудно. Для покупки такого количества серебра ни у нас, ни у казначейства не хватит золота.

— А если менять небольшими порциями, скажем, по две-три подводы?

— Это уже проще. И у меня появилась еще одна мысль — подключить к обмену архейских купцов. Золота у них добывается много, а своего серебра нет. Дело, конечно, не быстрое, но там можно поменять много. И они честны, по крайней мере, с постоянными партнерами. Давайте мы посмотрим, сколько золота можем предложить на обмен сами, и используем свои связи в казначействе. Кроме того, выйдем на свободных магов и подберем учителя. А завтра примерно в это же время встретимся здесь же.

На выходе из кабинета Торна к Лене бросился вихрастый парнишка лет тринадцати и обхватил ее руками.

— Почему? — рыдая, повторял он. — Почему ты ушла? Что мы не так сделали? Зачем с нами так… Когда тебя закапывали, я чуть с ума не сошел! А Григ? Ты знаешь, что с ним было? Так зачем?

— Воробышек, милый, — плача, говорила Лена, гладя руками до боли знакомые вихры мальчишки. — Я не хотела причинять вам боль, но думала тогда, что так будет лучше для всех.

— Как так? — все еще всхлипывая, спросил он. — Умереть лучше?!

— Воробышек, ну поверь мне! Я не могу тебе сейчас сказать всего. Григ знает, а когда‑нибудь узнаешь и ты. Ну перестань плакать!

— Был Воробей, а не Воробышек, — сказал он, вытирая слезы рукавом рубашки, — а с того дня, как ты исчезла, нет больше и Воробья. Зови меня Тоний — это мое имя. Ты правда больше никуда не исчезнешь?