Третий рейх. Дни войны. 1939-1945

Вопрос о гетто уже обсуждался в Германии сразу же после погромов 9—10 ноября 1938 г.[97] Очень немногие считали, что гетто предназначены для долгосрочного существования, по поводу управления ими из Берлина не поступало никаких распоряжений. Гейдрих выступил с идеей об ограничении территории проживания евреев определенными районами крупных городов, но не предлагал, как именно осуществить это ограничение. Сознавая, что его администрация была никак не готова принять и управлять таким большим притоком беженцев, Ганс Франк попытался воспрепятствовать высылке евреев из Вартеланда в генерал-губернаторство, таким образом, Грейзер действовал на свой страх и риск, хотя и в рамках общих указаний. По его распоряжению все евреи Вартеланда должны были быть сосредоточены в «закрытом гетто», в северной части города Лодзь, малоразвитого региона, где уже проживало значительное число евреев. 10 декабря 1939 г. региональная администрация подготовила планы границ гетто, переселение оттуда неевреев, живших там, вопросы поставок продовольствия и всего необходимого, а также другие вопросы. 8 февраля 1940 г. приступили непосредственно к работам по сооружению границ гетто. Как писал в дневнике Давид Сераковяк, массовые аресты евреев в городе начались еще в декабре месяце. «Все уже собрали все необходимое и ждут ареста. Обстановка очень нервная». К моменту окончательной изоляции гетто от внешнего мира, т.е. к 30 апреля 1940 г., в них уже содержалось приблизительно 162 000 человек евреев — коренных жителей города. Всего же здесь проживало 220 тысяч евреев. Этих людей вынудили жить в крайне неблагоустроенном в бытовом отношении районе, кое-где даже отсутствовало водоснабжение и канализация. Не приходилось удивляться тому, что уже очень скоро эти люди вызывали отвращение нацистов из-за их внешнего вида. Трудно выглядеть опрятным, не имея возможности соблюсти элементарные гигиенические условия.

21 сентября 1939 г. Гейдрих издал общие указания о том, как должны управляться гетто. Во главе их должны быть поставлены советы еврейских старейшин, возглавляемые главным старейшиной. Их надлежало считать заложниками. Эта мера была предупредительной на случай возникновения беспорядков в гетто; для поддержания порядка предписывалось создание местной еврейской полиции. В ее обязанности входило и составление списков жителей, и распределение продовольствия, но прежде всего они должны были доносить до населения и обеспечивать исполнение всех распоряжений германских властей[98]. Главным старейшиной лодзинского гетто немцы назначили Хаима Румковского, предпринимателя, который после ряда банкротств оказался в должности управляющего сиротским приютом. Румковскому было в те дни уже за семьдесят, и выглядел он соответственно: седой, но еще сохранивший живость, человек предприимчивый; по словам современников, Румковский держался с достоинством, чуть ли с царственной осанкой. Румковский быстро взялся за дело, став, по сути, неограниченным диктатором гетто. Он выпустил особую валюту, имевшую хождение исключительно в пределах гетто, создал систему столовых, детских садов и социального обеспечения, заключил соглашение с немецкой администрацией на право организации производительного труда в гетто. Это предполагало ввоз сырья, обеспечение неквалифицированной рабочей силой из числа проживавших в гетто строительных работ за его границами, извлечение коммерческой прибыли с последующим ее использованием для закупки продуктов питания и других товаров повседневного спроса, иными словами, гетто должно было стать самоокупаемым предприятием и, таким образом, выжить. К октябрю 1940 г. Румковский в значительной степени преуспел в сотрудничестве с прагматически настроенным немцем — бургомистром Лодзи и ответственным за гетто, предпринимателем из Бремена, стремившимся уменьшить бремя расходов на содержание евреев из общественного кошелька. Этому бременцу удалось сломить сопротивление в рядах немецкой администрации, считавшей гетто средством сокращения еврейского населения через процесс физического истощения, и превратить лодзинское гетто в один из элементов военной экономики Германии[99]. Но власть вскружила голову Румковскому. Постоянно окруженный свитой телохранителей, он расхаживал по гетто, разбрасывая конфеты в толпы людей. Убедив немцев в своей незаменимости, он навлек на себя резкую критику и даже ненависть своих соплеменников, и все же все понимали, что без этого человека им не выжить.