Три этажа сверху

Сашка Реут, гитарист, был готов веселить. В тумбочке, явно занятой когда-то музыкальным руководителем, нашлись ноты песен, которые Сашка не знал, но наиграл на пианино, стоявшем в кинозале глубоко за кулисами, и вдохновился. Детские песенки были написаны в ритме блюза и рэгги и Сашке понравились.

Ангелина обещала мини-спектакль, который она репетировала с младшими детьми.

Парни готовились показать "чумовое шоу", содержание которого они скрывали.

Спросили деда Фа Земина: будет ли он участвовать? Дед через лингварь спрашивал, что от него требуется?

Наконец, настал праздничный вечер. Солнце село в молочную дымку у горизонта и скрылось за дремучим и седым от инея лесом. Дежурные выстучали по ведру сигнал 'Приготовиться!' и всем был дан час свободного времени на праздничные сборы.

Деду Фа Земину впервые предстояло выйти на мороз после недель, проведённых в лазарете. Лётная униформа деда после стирки заледенела на морозе и с рукавов, штанин, крыльев и хвоста его комбинезона свисали толстые сосульки, вросшие в снег. Никто не знал, выдержит ли костюм, если его переломят, чтобы отодрать от перекладины, на которой он сушился? Решили, что деду всё равно летать не на чем, и костюму лучше висеть до наступления оттепели. И теперь девушки спорили, во что одеть старика, потому что о госте, вернее, о его верхней одежде, никто не подумал. В конце концов, отпороли уши от костюма зайца на поролоне, и получился вполне тёплый комбинезон подходящего для дедушки размера. Некоторые опасались, что старик оскорбится и начнутся международные и даже межгалактические осложнения, но Таня сказала, что её волнуют только возможные осложнения в бронхах. В сопровождении Лёшки она понесла деду жизнерадостно-жёлтый меховой костюм и протянула на вытянутых руках с поклоном.

Фа Земин стоял у кровати, по-стариковски держась за спинку, словно боялся оторваться от опоры. На самом деле, он шустро ходил по корпусу и уже успел надоесть всем, появляясь везде, и всегда неожиданно.

Фа Земин восхитился обнове, принял комбинезон и мелко-мелко раскланялся, сгибаясь в груди.

- Императорский жёлтый цвет! - он прицокнул языком. - Спасибо за приглашение! Когда выходить?

- Да через десять минут и пойдём, - ответила довольная Таня.

- А это далеко?

- Нет, шагов двести. Я тоже наряжусь, а вас поведёт Лёшка, - пообещала она.

- Счастливчик Лёша! - радостно воскликнул Фа Земин, имея в виду Лёшкины с Таней отношения.

Девушки пришли, когда в зале потеплело от костров. Ребята встретили их аплодисментами и одобрительным гулом: девушки принарядились, надев яркие шапочки с подвесками и пелерины, тоже яркие, цветные, расшитые тесьмой в несколько рядов. И даже подкрасили губы, брови и ресницы, отчего белобрысые бесцветные Ангелина и Лилия стали сногсшибательными красавицами.

Ужин разлили по мискам и раздали: это был поднадоевший бульон с кусками мяса размером больше обычного раза в два - пировать, так пировать! Алина сказала, что вскуснятину подадут позже, чтобы опять не заснули от переедания. Но зато сегодня будет выдан последний хлеб. Каждый получил половинку ломтя чёрного хлеба, сухого и твёрдого, как дерево, и пустил сухарь плавать в горячем бульоне.

Праздник уже удался!

А на камине, приспособленном под плиту, разогревался грушевый компот с сахарином от деда Фа Земина, 'балдёжный компот', 'улётное пойло', как говорили о нём ребята, стосковавшиеся по сладкому. Груши из подслащенного компота стали такой ценностью, что их раздавали под счёт. Кое-кто стал использовать дикие груши, сваренные с сахарином, как монету при обмене внутри племени. И вот тогда неожиданно разбогател Матвей. Он наврал девчонкам, что груши - это его страсть, и они дарили ему по грушке. Плюс Ксюша отдавала ему половину своих груш, она их терпеть не могла, ела только потому, что приказывала Таня. Матвей пристрастился к меновой торговле и получил кличку 'мелкий жучара'. Алина на всё смотрела в перспективе, огорчалась, и думала, как скоро они, цивилизованные люди, одичают окончательно и станут ходить в ожерельях из груш в семь рядов. И мысленно обзывала себя занудой.

Ребята встряхнулись от сытого оцепенения, и началось представление.

К публике вышел Саша. К нему подкатили пианино. Игорёк и Стас толкали инструмент, который поставили на грузовую тележку: на ней лагерный грузчик подвозил ящики с продуктами с крыльца на кухню, тележка выдержала нешуточный вес инструмента. Верхом на пианино ехал девятиклассник Юрик, и Алина увидела, для чего её просили нарисовать на картоне лошадиную голову. Пианино стало лошадью Юрика.

Комендант Карнадут встал и торжественно произнёс, трогая жидкую бородку:

- Всем петь! Это приказ!