Три грации

Я внимательней пригляделась к мужчине и увидела удивительную, но такую незначительную его особенность — глаза этого Зорида были карими, да и мелкие морщины пролегли на лбу и вокруг глаз. А я ведь танцевала с ним и кофе пила, поэтому отлично помню, что никаких возрастных изменений на лице не было, да и цвет глаз был абсолютно другой. Забыть их цвет просто невозможно — синий! Значит, тот император, с которым я мило беседовала, был моложе.

— Кто вы? — присоединилась я к вопросу Оливии.

— Император Зорид, — раздраженно выпалил он. — Вы утомили меня своим глупыми вопросами.

Он молча развернулся и исчез в зыбком светло-сером тумане.

— Оливия, — тихо обратилась я к подруге, — откуда ты знаешь, как пахнет Зорид?

— Я видела его в академии, и, сама не знаю почему, хорошо запомнила его запах, — пояснила она. — Я голову дам на отсечение, что это не он, но очень близкий ему человек.

— Я с тобой согласна, — еле слышно произнесла я. — Тот Зорид, с которым я танцевала на балу моложе был, и гораздо моложе.

— Лиззи, может это так Харс на него влияет? — засомневалась Ингиелла. — Оливия тогда ещё не прошла инициацию, могла и не точно запомнить запах.

— Все может быть, — вздохнула я, соглашаясь. — Но вот линз цветных тут нет! А у того императора глаза были синие!

— Хорошо, — кивнула Ингиелла, — убедили. Но как нам это поможет?

— А никак! — горестно махнув рукой и опустившись на землю, вздохнула Оливия. — И никто не узнает, где могила моя, — пропела она.

— Хватит уже, — одернула её Ингиелла, — выберемся.

— Интересно как? — усмехнулась я и также села на землю.

— Аспидов нет, — тихо ответила подруга и, хитро улыбнувшись, посмотрела на нас.

Её слова вселили в нас надежду на то, что мы действительно можем спастись. Нам хотелось верить, что змеи почувствовали неладное и затаились.

Сковывающая клетку магия не позволяла ни мне, ни подругам, достучаться до своих родных, любимых и Саммия.

Сидя на земле, немного воспряв духом, увидела маленькую птичку, застывшую немного поодаль от сдерживающей нас клетки.

— Колибри, — хмыкнула я, разглядывая пташку.

— Какая, на хрен, колибри!? — зашипела Оливия и, устремив свой взор в ту сторону, в которую смотрела я, радостно прошептала: — Фея!

Округлив глаза, я вскочила с земли и ринулась к ближней к феечке стороне клетки, вцепилась в прутья и зашипела от боли. Заколдованный металл обжег мои ладошки, словно раскаленный. Посмотрев на свои руки, на которых тут же вздулись волдыри, всхлипнула от досады.

Фея жалостно посмотрела на меня, негодующе покачала головой и довольно быстро исчезла, устремившись в тень деревьев.

— Надеюсь, она за подмогой, — тихо пробормотал Ингиелла.

— Хотелось бы, — вторила ей я.

Тяжело вздохнув, улеглась на тёплую землю. Жаль, что накрыться нечем, наши рюкзаки остались по ту сторону клетки. Надо же было так нелепо угодить в ловушку! Получается Ардена обманули? Думаю это было спланировано заранее. Но как узнали о нас? Что мы на Сардарии? Слишком самоуверенно вели себя с подругами? Может быть. Чего теперь гадать, надо ждать помощи, самим нам, к сожалению, не справится.

Лёжа на земле, устремив взгляд в вечернее небо, провожая глазами входящее на ночлег солнце, пыталась логически поразмыслить о том, кто такой этот мужик, пленивший нас, и кем он на самом деле приходится императору. Может, конечно, быть старшим братом, но мама в дневнике не говорила об этом. Хотя, могла и понадеяться на то, что мы отыщем кристалл и там все узнаем?

А может тот, который сейчас управляет Хцией, был ей попросту неизвестен, так как его ещё не было, когда случилась та заворушка? А вот это мне больше нравится. Я усмехнулась сама себе и задумчиво прищурилась, улыбаясь.

— Чему ты там радуешься? — поинтересовалась у меня Оливия.

— Я размышляю о том, кто такой этот Илидей, — ответила ей.

— Что надумала? — с интересом спросила Ингиелла.

— Есть два варианта, по-моим соображениям, — ответила я. — Первый, этот гавнюк — старший брат Зорида. Роэла не упомянула об этом в дневнике, надеясь на то, что мы узнаем об этом из информации, спрятанной в кристалле моей бабушки. Но мне больше нравится второй, — я приподнялась немного с земли и посмотрела на подруг, внимательно меня слушающих. — Илидей может быть отцом тому, кто сейчас выдаёт себя за императора!

— Так, — протянула Ингиелла. — Мне второй тоже больше нравится, но не хватает доказательств для этой теории.

— Какие доказательства, подруга? — хмыкнула Оливия. — Эти двое родственники, зуб даю.

— Ты по запаху не можешь определить, какие именно? — пошутила Ингиелла.

— К несчастью, нет, — улыбнулась подруга.

— Я вспоминаю сейчас бал, — продолжила размышлять я уже вслух, — и кое-что мне не дает покоя. Девочки, этот противный Сидиар обратился к Зориду, когда пришёл за ним в комнату, где мы пили кофичо, и назвал его "ваше высочество".

— А так обращаются к кому? — почти захлопала в ладоши радостно Ингиелла и сама же ответила на свой вопрос: — К принцу!

— Я тогда особо не заострила внимание, ну мало ли, просто оговорился, — сказала я. — А теперь вот думаю — оговорочка-то "по-Фрейду". Отец он ему! К гадалке не ходи!