Три короба правды, или Дочь уксусника

– Ты вот что, который ежели дезинфектор – ступай за мной!

Двое половых подхватили Артемия Ивановича под руки и поволокли вслед за хозяином, который направился в сени, на ходу поддергивая повыше рукава. Спустя три минуты половые вернулись, торжественно неся на руках Артемия Ивановича, и бережно посадили его на прежнее место. Трактирщик, растерянно пряча от любопытных взглядов побагровевшее лицо, распорядился прислать ему и всей честной компании за счет заведения чего пожелают.

– Я все могу, – как ни в чем не бывая продолжил разговор Артемий Иванович.

– Ты что ему сказал? – подивился плешивый. – Меня один раз так выкинули отсюда, что я кубарем до самой набережной кувыркался.

– Сказал ему, что я сейчас без работы, – махнул рукой Артемий Иванович. – Так работки-то какой не найдется в посольстве?

– Ну, не знаю… – развел руками плешивый. – Разве чернорабочим к Варакуте. Он сейчас вот под гостиными трубомедницкие работы завершил, теперь грот с фонтаном будет внизу у парадной лестницы делать. Да еще электричество взялся проводить. Электротехников да медников он с завода гоняет, а чтобы трубы там подтащить, мусор вынести – такие работники вроде ему нужны. Приходи второго, я тебя с ним познакомлю.

– Хорошо, приду. Давай что ли дерябнем по баночке за знакомство, – предложил Артемий Иванович. – За хозяйский счет и уксус сладок, а тут водка.

– Нет, пить не буду, ибо животом скорбен, – отказался столяр.

– Ну, тогда бывай. – Артемий Иванович хлопнул стакан и закусил ржавой селедкой. – Может, еще свидимся.

ЗАПРОС

в адресный стол из сыскн. отд.

Владимиров, Артемий Иванов, купеческий сын.

За нач. отд. Жеребцов

30 декабря 1892 года.

СПРАВКА

адресного стола

Владимиров, Артемий Иванов, купеческий сын, проживает по адресу дом № 2 по Мещанской улице, 2 участка Казанской части.

Начальник адрес. стола Гейбель

31 декабря 1892 года

* * *

2 участок Казанской части, к которому принадлежала Мещанская улица, располагался в доме на углу Столярного переулка и Екатерининского канала, в дальней его от Канавы половине. Заведовал участком пристав Лисаневич, служивший последние полгода притчей во языцех для всего Петербурга.

– Мне бы хотелось узнать вот что, Дмитрий Алексеевич. – Жеребцов положил перед приставом ответ из адресного стола. – Вы можете дать мне справку: с какого времени этот господин числится у вас в участке?

– Надо у Медзвецкого спросить, – сказал пристав, зябко передергивая плечами. – Максим Афанасьевич, посмотрите-ка Владимирова Артемия Иванова по Мещанской, дом наследников Нижебрюхова! Я туда жену вашего начальника, Вощинина, неделю назад водил. С какого числа явлен?

Из комнаты, где сидел письмоводитель, раздался грохот падающих ящиков, и спустя минуту появился седой коллежский асессор с толстым регистратором в трясущихся руках.

– Старый, а выгнать жалко, – с любовью сказал пристав.

– Вот, извольте-с. – Письмоводитель раскрыл книгу и ткнул кривым узловатым пальцем в одну из записей. – Паспорт явлен 22 июня. Я этот паспорт помню, он выдан в Якутске. Случай не частый. С ним одновременно был явлен еще один якутский паспорт, по тому же адресу.

– Ну-ка, ну-ка! – подскочил к нему Жеребцов. – Кто таков?

– Фаберовский Степан Фелицианович.

– Поляк?

– Надо полагать – калмык, – хихикнул Лисаневич.

– Похоже, это действительно наши, – сказал Жеребцов. – Кто бы мог подумать, что они в адресном столе под своими фамилиями окажутся. Странно все это… Вот вы, Дмитрий Алексеевич, видали когда-нибудь мазуриков и мошенников, которые под собственным именем в столице проживают?

– Да хотя бы Лейзера Хотимского взять, бывшего моего свояка. Первейший жулик. Надул французов и с их деньгами умотал в Петербург, поселился у меня в участке в меблированных комнатах как коломенский мещанин, да только под своей фамилией. Французы по осени жаловаться приехали, градоначальник его через адресный стол нашел, я его по-бывшему, по-родственному на цугундер взял, и отправили его на радость министру финансов этапным порядком обратно в черту оседлости…

– Что ж, будем арестовывать. Господин пристав, мне потребуются двое городовых и околоточный.

– Этих – сколько угодно-с, – сказал пристав. – А сам я с вами не пойду. Я от министра финансов причитающееся мне за жену только что получил, потому желаю жить долго и в полном здравии. И в свое удовольствие. Господин Колчак, извольте отрядить с господином Жеребцовым затребованных людей. И сами сходите, вы жену ихнего начальника, Вощинина, туда водили, так что дорогу знаете. Я деньги хочу в уединении пока посчитать.

Штабс-капитан Колчак был словоохотлив и завистлив, всю дорогу до Мещанской он не уставая тарахтел.