Три королевства для Золушки

– Нет, не буду, – обнадёжил викинг, но выставил условие, – если вы пообещаете, что не будете пытаться удрать через окно.

А это поможет? Могу поспорить, что под окнами Мартин дежурит.

Викинг совершенно серьёзно ответил:

– Нет, зачем же так расточительно. На это есть гвардия.

Зараза скандинавская! Ладно, я сейчас выйду. Надеюсь, он не будет стоять под дверью и сторожить?

– Не буду.

Судя по звукам, доносившимся из гостиной, викинг вернулся к столу, но обольщаться не стоит: удрать не дадут, а раскрывать последнюю карту я не готова. Ладно, придётся сдаваться.

Одевшись и приведя себя в порядок, вышла в гостиную. Его светлость сидел за столом, что-то писал. Наглый, как бронепоезд, устроил из моей гостиной кабинет.

Когда я появилась в гостиной, Сньёл отложил в сторону перо, хлебнул кофе и спросил:

– Кто вы, мадам?

Дед Пихто-Ёшкин кот. Вообще-то, это мои комнаты. Викинг кивнул:

– Да, мадам. Это комнаты Маргариты Кински, переданной на воспитание некому Сньёлу. А у него достаточно широкие полномочия. Он может и под арест посадить.

– О, здрасте. Сейчас-то за что?

– Как зовут вашего эльфа?

– Нильс…

Холера-а-а! подловил. Сньёл облокотился на стол, подперев рукой щёку, смотрел безмятежно. Снова спросил, как меня зовут. Вот же чёрт! Ну почему я решила, что у мага восьмидесятого уровня в голове опилки? А что теперь? Сказать, что меня зовут Изабелла Степановна Коробкина и я – наследница Трёх королевств или соврать? А что соврать? Пошла самым простым путём:

– Маргарита Кински.

– Значит, правду говорить не хотите? – викинг облил меня насмешливым взглядом, доложил, – Хельмут был женат всего один раз, побочных детей не имел.

И что? Хельмут – не единственный Кински в этом мире.

– Мадам, – Сньёл усмехнулся, – Маргариты Кински не существует. Кто вы?

– Маргарита Кински, – я продолжила стоять на своём, понимая, что больше мне ничего не остаётся. К тому же это правда! Сньёл кивнул, соглашаясь с данным утверждением, но тут же развеял всю мою уверенность в том, что ему можно что-то просто так впарить:

– Мадам, давайте по-взрослому: кто вы на самом деле и кто вам дал это имя?

Кто? Да хрен его знает. Может, и фея Эмилия. Но нет, о ней я говорить не буду. Тогда придётся колоться до основания, а я пока к этому не готова. Я ещё не знаю, кто он сам такой. И я пошла самым простым путём, сказала, что не знаю, не помню. Знаю только одно имя – Сташек.

– И даже своего не помните?

Поёжившись под пронизывающим взглядом синих глаз, отрицательно покачала головой, но решила разбавить пилюлю, и слегка разоткровенничалась:

– Я очнулась в карете, уже в Кастелро. Меня называли Маргаритой Кински, и это не возмущало. Только когда горничная сказала, что Ядвига – моя тётка, я поняла, что это – не так, но как по-настоящему, я не знаю.

Пока я говорила, викинг смотрел оценивающе, с задумчивым прищуром. Попросил повторить и, оценив мои слова по каким-то только ему известным критериям, подвёл итог:

– Мадам, я был бы готов согласиться с тем, что вы сказали, если бы не знал, что вы врёте. Если вы не хотите говорить правду, я буду искать сам.

Это угроза?

***

Вот же малявка упорная! Всё приходится клещами тянуть. Говорить не хочет ни в какую. Лишь одно имя и вытянул. Придётся искать самому. Ну, посмотрим, кому будет от этого хуже. Но, это не все вопросы. Мне интересно, как она стала феей? Спросил, и пожалел. У неё такое лицо было, думал, снова в обморок упадёт. Пришлось объяснять, что знаю я это не так и давно. Буквально на днях узнал, когда кое-кто бегал по окрестностям и орал на весь лес о том, какие ценности откопал. А она меня не видела? Странно. Ведь мимо промчалась, чуть лопатой не зацепила. Девчонка отреагировала мгновенно. Только что была белее скатерти. Ра-а-аз, и свекольного цвета. Казалось, сейчас заплачет. А что я могу сделать? Не я бегал, и пусть скажет «спасибо», что там не было других зрителей. Надеюсь.

Повторил вопрос. Маргарита снова вздохнула, доложила:

– Одна злобная фея подарок сделала, я не просила.

Судя по тому, как расслабилась, говорит правду. И за что же тебя так невзлюбила какая-то фея?

– Она думала, что возлюбила, и одаривает щедро.

Так, значит, это она помнит? Девчонка посмотрела таким несчастным взглядом, что решил не пытать. Пусть будет так. Хотя нет, одно знать хочу. Почему она молчит? И тут Маргарита начала говорить, явно подыскивая приличные слова:

– Я ничего не знаю и ничего не понимаю!.. Я просто подвернулась под руку в нужный момент. Вы когда-нибудь в горный поток попадали?.. Дальше надо объяснять? Меня потащило по камням, не выбраться… Я сама не понимаю, что происходит, и вы хотите, чтобы я откровенничала? Вы сами упрекали меня в детской безалаберности, а теперь требуете правды?

Сколько чувств вложила! Как её всё это расстраивает и пугает. А Маргарита, заканчивая свою пламенную речь, сказала с горечью:

– Я пытаюсь выжить в существующих обстоятельствах и из двух зол: ваша светлость и орден, выбираю вас, поскольку вы калёным железом не пытаете и в казематы сажаете редко.

Что? Я – зло? Она фыркнула: