Три минуты молчания

- На том, что все суки. Каждый по-разному, но - сука.

- Так. И этот, который рыбки попросил? Что ты про него знаешь?

- То же самое. Он и хотел, чтоб ты свою бочку распечатал. Ему свою на базе лень распечатывать. Он эту падаль все равно бы выкинул, а пошел бы клянчить на другой траулер.

- Понятно. А салаг ты все же не так ненавидишь, как меня.

- Салаги - мне что? Они отплавали да уехали. А ты свой, падло. Все время перед глазами будешь.

- Не буду. Рейс как-нибудь докончим. Ну, приятного аппетита.

- Уматывай.

Стропа все не было, мы сели на бочки перекурить. Ванька Обод подсел ко мне и зашептал:

- Я чего придумал. Я сразу две справки попрошу. Скажу-у тебя примерно то же самое. Выпишет, не глядя.

-Кто?

- Да Володька же Святой. Ты на голову когда-нибудь жаловался?

-Нет.

- А не мешает иногда пожаловаться. Бывает, пригодится. Ушиб какой-нибудь был?

- Что-то не помню.

- Дурак, а кто это проверит. Говори - был, с тех пор не сплю нормально, трудоспособность понизилась. Не хочу быть для товарищей обузой.

Честно говоря, не хотелось мне в эти хитрости пускаться. Списываться, так по одной причине - "не ваше собачье дело". Зачем мне это вранье, если я уже не вернусь? Он-то вернется, я знаю, поколобродит и вернется, больше-то он делать ни черта не умеет. А я уж спишусь, так навсегда. Поначалу хоть в депо свое устроюсь. Мне надо по-серьезному решаться, а не так, с панталыку.

- Ну, как? Рвем на пару?

- Нет.

- Ты ж договаривался!

- Когда?

Он на меня поглядел с презрением.

- Э, на дураках в рай ездят. Я тебе как умному советовал. Пример тебе подавал.

- Да списывайся ты один, для других не старайся.

- И спишусь. Думаешь - духу не хватит?

- Да ничего не думаю.

- Вот и видно. Думал бы, так...

Он не договорил, пошел от меня. Совесть его, что ли, мучила, что он нас покидает? С базы крикнул ухман:

- Эй, бичи, провизию примите!

Кандей Вася вывалил за борт на штерте мешок и коровью ногу. Он уже был хорошо веселый, наш кандей. Рядом с ним дрифтер появился и "маркони". У всех того же цвета рожи.

Дрифтер взревел:

- Полундра, сети кидаю!

Восемь зеленых покидал, из сизаля, и две белых, капроновых.

- Эти ко мне в каюту несите.

Ясное дело, в порядок он их не поставит. Он их как-нибудь поприжмет до порта, выгадает на штопке, на перештопке, а эти дружкам подарит для переметов. Да и не к чему их в порядок ставить - капроновые долго не рвутся, но зато рыбу режут до крови, и другая рыба боится лезть в ячею.

Кандей Вася смайнал свой груз и предупредил:

- Сухофруктов хоть полмешка оставьте, больше не дадут.

- А нам и не надо больше, - Шурка уже туда руки по локти запустил. - Ты за нас выпил, мы за тебя хоть закусим.

"Маркони" с фильмами сам пожелал спуститься.

Я помог ему дотащить коробки до салона. Вдруг он остановился, хлопнул себя по лбу.

- Сень! Совсем выпало. Тебя ж там одна девка спрашивала. Постой... Лиля ее зовут. Ну да, Лиля. Их там трое при Гракове, молодые специалисты. Хочешь - свидание устрою?

Я укладывал коробки в рундук, читал названия и молчал.

- Слушай! - сказал "маркони". - Я ж туда передатчик аварийный должен на проверку сдать. Барахлит. Ну, скажу, что барахлит. Мне же его одному не стащить, ты поможешь.

- А кто на палубе останется?

- Такой ты незаменимый, Сеня?

- Это не знаю, а шорох поднимется. У нас уже двое сбежали.

- Что ж делать? Надо чего-нибудь придумать. Пока он придумывал, с базы опять крикнули:

- Строп идет!

Мы его нагрузили, потом ухман подал сетку - для "маркони". Я его подсаживал.

- Чего передать? - он спросил.

- Привет. Больше ничего.

- Так мало, Сеня? Нет, я все-таки придумаю.

Он ехал вверх и держался одной рукой, а другой мне помахивал. Ухман его выматерил и втащил за пояс.

Качало уже чувствительно, и строп мотался над всей палубой, от мачты до мачты. Мы ждали, что прекратят разгрузку, - кранец взлетал выше борта. Но успели все-таки выгрузить один трюм. Половина работы. Шурка подмел там веничком и вылез.

- Стоп, ребятки, - сказал ухман. - Отдохните пока. Сейчас решают может, вам отойти.

Ну, пока они там решат, мы в кубрик кинулись. Попадали в ящики, кто даже в сапогах.

Я задремал было, потом услышал - меня зовут с палубы.

2

- Сень! - "маркони" кричал сверху. - Принимай гостей!

Он качался на сетке, еще с двумя какими-то, не бичами, одеты они были слишком пестро, - и сетка шла прямо в трюм. Кто-то из них двоих завизжал как резаный, - тут я и понял, что за гости пожаловали. Я принял сетку, отвел, и они соскочили.

Лиля была в кожанке и в синих брюках, набекрень - ушанка с синим мехом. А в чем ее подружка, я сразу не разглядел, - в таком ярком, что в глазах рябило.

- Вот ты какой!

Лиля смотрела на мои доспехи и улыбалась. Протянула мне руку. Я для чего-то скинул шапку, потом пожал ее руку - твердую и сухую. Моя-то была посырее. Она это перенесла, даже не заметила.

- Познакомься. Это Галя.

"Маркони" тоже подтвердил, что Галя. Была она в красной шапочке с помпоном, беленькая, крашеная, с кудряшками. Все озиралась, поглядывала на борт плавбазы и ужасалась - неужели это она оттуда съехала.

- Ну, как ты тут живешь? - спросила Лиля.

Я что-то замялся, но Галя меня выручила: