Три подарка для ведьмочки

– В себя пришла? Ишь, шустрая какая! – обрадовался дядя Эл, наклоняясь, чтобы погладить фамильяру по розовому пузику, но отчего-то замер, удивленно вскинув бровь. – Это я хрен с горы? – спросил ошеломленно. – Это мне руку по локоть отгрызть надобно?

– Мурмизулия-а-а – простонала я, краснея. – Хватит думать всякую фигню, – прошипела в ее большое розовое ухо. – Этот человек, используя ментальную магию, нашел твое тело, пока дух в ловушке маялся, а ты… моська неблагодарная, вот кто ты!

– А я чё? – поджала к груди лапки киса, состроив умильную мордашку. – Я же не знала! Мне, понимаешь ли, кошмар снился. Глаза открываю, а тут герцог с довольным оскалом лапы… то есть руки тянет. Простите, дяденька, кошеньку неразумную и примите мою искреннюю благодарность! – закончила она свою далекую от вежливой речь. – За мной теперь должок, ваша светлость! – добавила многозначительно.

– Учту, – не стал отказываться от такой щедрости дядя Эл, но и гладить это чудо-юдо он тоже не стал – очевидно, решил, что так будет безопасней.

На самом деле я тоже чувствовала себя в огромном долгу перед Мэнсфилдом. Во-первых, потому что он действительно смог выяснить, где големы спрятали физическую оболочку моей фамильяры. Не присутствуй герцог на допросе Ванессы, она бы ни за что не призналась в этом, просто потому, что жаждала отомстить нам за свой провал. Во-вторых, его светлость доставил к нам среди ночи лучшего целителя, и тот на удивление быстро залечил ужасные раны мастера, от одного вида которых мне становилось дурно. Ну и, в-третьих, он позволил мне остаться в штаб-квартире ордена времени, хотя я больше не являюсь его частью.

А еще он принес бутылку вина и, разлив немного по бокалам, предложил отметить Новый год. Что мы все (кроме Мурки) и сделали, на что та скорчила недовольную гримасу и принялась лупить меня хвостом, чтобы я прочувствовала всю силу ее возмущения. Пришлось пообещать вредине торт, так как алкоголь она не пьет. И хорошо, кстати! Мурмизулия-свет-Браварная и без него отчебучивает всякое, а что было бы на пьяную голову… бр-р-р! Боюсь даже представлять!

– Значит, Ванесса под личиной госпожи Инденбаум устроилась в академию из-за Анастасии, – вернулся к прежнему разговору мастер, который, в отличие от своего начальника, Мурку все-таки погладил. И она даже его не покусала – видимо, рассчитывала и с соседа сладкий подарок стрясти.

– Да. Причем еще до прихода туда Насти. Предусмотрительная дрянь, – поморщился Мэнсфилд, вспоминая некромантку.

– А тело? Как она умудрилась захватить чужое тело? По тому же принципу, что и демоны? Или это голем? А что же тогда с настоящей госпожой Инденбаум, она жива?

– В той миссии, – герцог замялся, подбирая слова. – Когда Фил с Ванессой погибли… – Он пожевал губами, делая очередную паузу. – Одним словом, тогда, три года назад, они действительно погибли. Труп некромантки, который видел Валь, не был фальшивкой. Потому маги времени ничего и не заподозрили.

– Погибли, но воскресли, – криво усмехнулся мастер, на сей раз погладив по голове меня, а не Мурку – промахнулся, наверное.

– Причем вернулись к жизни сразу же. Ванесса вселилась в подготовленное для этой цели тело Ульяны, душу которой скормила демонам в обмен на содействие. А Филипп стал первым самостоятельным големом – копией себя прежнего, только более молодым и совершенно здоровым.

– Здоровым? – нахмурился Андреас.

– А я не сказал? – удивился собственной забывчивости герцог. – Это же главная причина, почему Фил пошел на такое возмутительное предательство. По долгу службы имея дело со всякими тварями из пограничных миров, он подцепил какую-то болезнь, не поддающуюся лечению. Магия, лекарства, целебные обряды – ничто не могло его спасти. И хотя внешне он почти не изменился, разве что выглядел более усталым, жить ему оставалось не больше года. А с новым безупречным телом и перспективами, которые открывало сотрудничество с демонами и Венессой, он мог стать практически бессмертным.

– Зачем же тогда вернулся? – спросил мастер, вновь запуская пальцы в мои распущенные волосы. – Творили бы свои темные делишки с госпожой Смерть где-нибудь подальше от нашего мира, но нет: осели тут рядом, замаскировались… девочку невинную в свои грязные игры втянули! – произнес он с нескрываемой злостью, но ладонь при этом даже не дрогнула, продолжая мягко скользить по моим волосам.