Три ролика магнитной ленты

— Чтобы мне никакого беспорядка тут не делали.

— А какой может быть беспорядок? — спросила Римма обиженно. — Люди пришли культурно отдохнуть. Вы всегда придумаете.

— Знаю я, как они отдыхают. За каждым глаз да глаз нужен… А ты чего зубы скалишь? — Обратилась она к одному из парней, игравших в шашки. — Когда квартплату внесешь?

— Со следующей получки. Из отпуска я.

— Смотри мне! Не то через цех взыщу.

— Ой-е!

— Вот тебе и «ой-е».

Комендантша прошла по комнате, поправила стулья вдоль стен.

Рогов переключил радиолу на коротковолновый диапазон, и из динамика застрекотала неразбериха, потом вдруг вырвался такой пронзительный свист, рев, что все вздрогнули и уставились на радиолу.

Махлакова, словно ужаленная, подпрыгнула и с удивительной проворностью подскочила к матросу и выключила приемник.

— Вы чего, мамаша? — спросил Рогов, улыбаясь.

— Я те дам мамашу! Сыночек сыскался! Нечего казенное имущество портить.

— А что с ним сделается?

— Сломаешь, вот что!

— Да ничего с ним не будет. На то он и приемник, чтобы его слушать. Я, мамаша, на флоте не такую технику крутил.

— Тут тебе не хлот, а обчежитие. И я тебе не мамаша, а комендант. Ты чего-нибудь накрутишь, а мне своим карманом отвечать.

— Что это вы, в самом деле, так? — вступилась Римма. — Должны же люди слушать музыку?

— Подумаешь — музыку! Больно культурные все стали. Музыку им подавай. Может, еще джаз-оркестру пригласить? Нечего тут без дела толкаться…

— Вам бы, мамаша, боцманом на корабль.

Парни побросали игры и, возмущенно переговариваясь, двинулись из комнаты отдыха.

— Товарищи, не уходите! — Римма сразу нахохлилась, повернулась к комендантше. — Вы… Вы не имеете права так делать! Вы мне срываете мероприятия! Вы… Я буду жаловаться…

Воспитательница чуть не плакала.

— Молода еще на меня жаловаться. Нос не дорос. Поживи с мое, а потом жалуйся.

Махлакова ушла, а Римма уткнула лицо в ладони:

— Что я должна делать? Ну, скажите! Что же мне делать… Она мне всю воспитательную работу портит! Людей прогоняет, слова доброго ладом не скажет… Никого слушать не хочет, ничего не признает… Ну, скажите, зачем меня сюда сунули? Я культпросветучилище закончила, по клубной работе, а меня в мужское общежитие… Разве я могу здесь справиться?..

Она встала и, на ходу вытирая слезы, выбежала.

Всего несколько минут назад здесь, в комнате отдыха, было уютно, звучала музыка. Теперь стояла тишина, и мебель, казалось, тоже приготовилась двинуться прочь.

А потом произошло следующее.

Неожиданно в комнату вбежал растерянный Васька Мохов. Он был расхристанный. Заметался, кинулся в угол, глаза забегали по сторонам. Он искал укрытия, но кругом были стены. Его лицо тоскливо сморщилось. Тело трясло мелкой дрожью.

На пороге появился Миха.

— Кот, выдь!

— Не выйду! Не выйду! — быстро заговорил Васька. — Отстань от меня! Чего ты ко мне привязался?..

— Выдь, говорю! От Фиксы не уйдешь! Я тя везде подловлю.

Миха двинулся в глубь комнаты. Васька метнулся дальше от него, вокруг стола, норовя выскочить в дверь и убежать. Миха понял его намерение и остановился.

— Кот, ты от меня не спрячешься. Я тебя загублю. Выдь, говорю!

— Не выйду! Отстань от меня! Че я тебе сделал? Че тебе от меня нужно?!.

— Я по твою душу пришел. — Миха зловеще заиграл желваками.

В комнату влетел Богодухов.

— Миха, брось, слышишь! — сказал Богодухов, хватая Миху за рукав. — На что он тебе сдался? Брось ты с ним возиться.

— Отвались! — Миха вырвал руку и двинулся на Мохова.

Положение у Васьки стало безвыходным. Отступать некуда. Кричать о помощи бесполезно. Миха уже рядом. Васька со страхом уставился в свирепое лицо Михи, а тот чуть скосил голову набок, как бы раздумывая — казнить или помиловать. Нет, Васька знал: хорошего от Михи ждать нечего…

Миха медленно опустил руку в карман. Васька перевел взгляд туда же. Миха резко вскинул руку… и в следующее мгновение Мохов пронзительно вскрикнул от боли: что-то тяжелое и острое обрушилось на его голову, перед глазами пошли черные круги, и он, теряя сознание, стал оседать на пол…

— Миха! — закричал Богодухов. — Что ты с ним сделал? Ты же убил его… Ты паскуда, Миха…

А Миха попятился, не сводя глаз с рухнувшего Мохова. Из Васькиной головы, заливая лицо и одежду, сочилась струйка крови. Миха вжал голову в плечи, опустил руку в карман пиджака, пряча тот предмет, которым только что нанес Ваське удар. Он боком ринулся к двери, но сзади кто-то сильный навалился на него и стал выворачивать за спину руки. Миха не успел ни вырваться, ни обернуться и с приглушенным стоном плюхнулся на пол, придавленный сверху.

— У, гады! — прохрипел он. Голова, как в тисках, была зажата в чьих-то коленях.

Вывернули карманы. На пол вывалился кастет.

— У, дешевки! — задыхаясь, хрипел Миха. — Всем клеймо поставлю…

Сильные руки подхватили и поставили Миху на ноги. Он обернулся и увидел перед собой Рогова, а за ним толпу парней. Миха рванулся, хотел боднуть Рогова головой, но тут же получил оглушительный удар кулаком в челюсть и повалился на пол.

— Ишь ты, еще пободаться захотел. — Рогов разжал кулак и встряхнул ладонью.

Миха неловко поднялся с пола.