Три столетия реформ и революций в России

В Кронштадте, главной базе Балтийского флота, 28 февраля на общих собраниях команд линкоров, а 1 марта на общегородском митинге на Якорной площади были приняты резолюции с требованиями свободы политической деятельности и торговли. Лидером восстания стал С.М. Петриченко. Начались аресты коммунистов. Главным лозунгом стал «Советы без коммунистов!».

В обращении Временного революционного комитета Кронштадта к крестьянам, рабочим и красноармейцам говорилось: «Товарищи и граждане! В Кронштадте 2 марта 1921 г. на основании воли широких народных масс, моряков и красноармейцев, власть в городе и крепости от коммунистов перешла без единого выстрела в руки Временного Революционного Комитета. Широкие массы трудящихся поставили себе целью общими дружными усилиями вывести республику из того состояния разрухи, с которой не могла справиться коммунистическая партия. В городе создан образцовый порядок. Советские учреждения продолжают работать».

Ленин и Троцкий публично объявили о «белогвардейском мятеже генералов и помещиков», что было пропагандистской ложью. 5 марта в Петроград прибыл Троцкий и выдвинул восставшим ультиматум: немедленная капитуляция или военная расправа, «будете расстреляны, как куропатки». По его распоряжению в заложники были взяты проживавшие в Петрограде жены и дети восставших.

7 марта началось первое наступление на Кронштадт под командованием М.Н. Тухачевского, оказавшееся неудачным. В ночь с 16 на 17 марта, собрав уже 50 тысяч красноармейцев, Тухачевский предпринял второе наступление. 18 марта остров был полностью захвачен. Несколько тысяч матросов были отправлены в концентрационные лагеря на Севере.

Очевидно, что открыто и широко заявленная воля трудового народа признавала итоги революции 1917 г. и не призывала к реставрации монархии, а состояла в переустройстве советского строя – без большевиков, но, прежде всего – в отказе от политики военного коммунизма. В наших понятиях то было явно выраженное стремление к модернизации страны, но не революционными методами. Как могли смириться большевики с угрозой потери власти?

Восстания в Тамбовской губернии и Кронштадте были жестоко подавлены. Теперь следовало устранить их причины.

13 февраля 1921 г. в ЦК РКП(б) поступила записка руководителей Красной армии и ВЧК Подвойского, Муралова, Кедрова, Менжинского, Ягоды. «В настоящее время общее положение Р.С.Ф.С.Р. рисуется нам в следующем виде, – писали они. – Крестьянские восстания, происходящие ныне в целом ряде районов, требуют к себе исключительного внимания со стороны партии. Эти восстания, несомненно, являются только началом широкого мелкобуржуазного движения против пролетариата. Нынешние крестьянские восстания отличаются от прежних тем, что они имеют организованность и план… Между тем пролетарские массы в главнейших центрах (Москва, Петроград и др.) в данный момент в таком состоянии… не только не способны противопоставить свою организованность выходящему из-под влияния пролетарского государства крестьянству, но и сами при дальнейшем ухудшении экономического положения неизбежно выйдут из-под влияния РКП и даже могут выступить против Советской власти…» На штыках долго усидеть нельзя, тем более что вчерашние мужики могли повернуть штыки против красных командиров. Для своего самосохранения большевистской власти надо было обретать свою массовую социальную поддержку.

Фактически нэп был предназначен для создания предпосылок продолжения так необходимой стране и народу модернизации. С точки зрения власти это было вынужденным и временным отступлением от «коммунистического канона». Этот канон подразумевал модернизацию по западной модели, включая индустриализацию, электрификацию, кооперацию, но также «союз рабочих и крестьян под руководством пролетариата», поскольку крестьянство «надо долго и с большим трудом и большими лишениями» переделывать, говорил Ленин.

На Х съезде РКП(б) Ленин 15 марта 1921 г. объяснял делегатам, что социалистическая революция в России «может иметь окончательный успех лишь при двух условиях. Во-первых, при условии поддержки ее своевременно социалистической революцией в одной или нескольких передовых странах… Другое условие – это соглашение между осуществляющим свою диктатуру пролетариатом и большинством крестьянского населения». Первое условие никак не могло реализоваться, тем более следовало пойти навстречу крестьянам и рабочим. И глава партии и государства объявил о замене продразверстки продналогом: «Подведем итоги. Продналог есть переход от военного коммунизма к правильному социалистическому продуктообмену… развитие оборота земледелия с промышленностью, развитие мелкой промышленности. Оборот есть свобода торговли, есть капитализм… Страшного для пролетарской власти тут ничего нет, пока пролетариат твердо держит в своих руках транспорт и крупную промышленность».