Три столетия реформ и революций в России

Лозунги «Пятилетку в четыре года!» и «Темпы решают все!» вели к увеличению планов выпуска продукции, что не соответствовало реальным возможностям производства, а способствовало его дезорганизации. Строительство сотен промышленных объектов первой пятилетки было начато и не завершено из-за нехватки сырья, топлива, оборудования, рабочей силы. К концу 1930 г. 40 % капиталовложений в промышленность были заморожены в незавершенных проектах. Это вызвало цепную реакцию: один невыполненный проект служил препятствием для выполнения другого запланированного объекта. Выходом из затруднений увиделось повышение роли административного начала: усиливалось централизованное распределение основных ресурсов и рабочей силы. Так, административный принцип управления постепенно подменял планирование, административно-командная система заменяла собой законы рыночной экономики.

Трудности и проблемы ускоренного экономического развития власть объясняла политическими причинами: возрастающим сопротивлением врагов социализма, «саботажников» и «вредителей». ОГПУ по надуманным обвинениям арестовывало сотни технических специалистов. Началом череды инсценированных процессов стало Шахтинское дело (1928). В конце 1920-х – начале 1930-х гг. в стране проходит несколько судебных процессов, в том числе Промпартии, «Крестьянской трудовой партии» (1930) и «Союзного бюро меньшевиков» (1931), призванных доказать, что все провалы и трудности в хозяйственном строительстве были связаны с вредительской деятельностью специалистов.

27 июня 1929 г. было принято постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «Об использовании труда уголовно-заключенных», своеобразная реализация идеи Троцкого о массовых «трудовых армиях». Началось строительство лагерей принудительного труда. Так была открыта возможность насильственного использования бесплатного труда на объектах «социалистического строительства». По плану Н.А. Френкеля впервые использование осужденных на капитальных строительных работах было опробовано на строительстве Беломорско-Балтийского канала. В 1940 г. в 53 исправительно-трудовых лагерях и 425 исправительно-трудовых колониях содержалось 1 668 200 человек. Бесплатный труд заключенных применялся в разных отраслях, от лесозаготовок и добычи полезных ископаемых до строительства и проектно-конструкторских работ. Впрочем, в те годы мирового экономического кризиса принудительный общественный труд безработных имел место в лагерях трудовой повинности в США, Англии, Чехословакии, Польше и Германии.

Коллективизация русской деревни

Уже в первом пятилетнем плане была поставлена задача по коллективизации значительного количества крестьянских хозяйств. С формальной точки зрения логика власти была верной: следовало модернизировать сельское хозяйство в техническом и структурном отношениях. Беда была в другом: власть считала необходимым провести такую модернизацию без участия самих крестьян, насильственным путем и в сжатые сроки, к тому же изначально подчиняя развитие сельского хозяйства развитию промышленности. Логика коммунистов, одержимых идеей «классовой борьбы», противоречила логике нормального хозяйствования, да и просто здравому смыслу, но все решала «политическая целесообразность момента» так, как ее понимали вожди ВКП(б). Русская деревня виделась пассивным объектом политики партии, как Русь уходящая.

Мы много еще не сознаем,
Питомцы ленинской победы,
И песни новые
По-старому поем,
Как нас учили бабушки и деды.

Друзья! Друзья!

Какой раскол в стране,
Какая грусть в кипении веселом!
Знать, оттого так хочется и мне,
Задрав штаты,
Бежать за комсомолом.

(С. Есенин. Русь уходящая. 1924 г.)

Для проведения индустриализации нужны были финансовые средства, прежде всего – валюта. Проверенным источником получения таких средств традиционно оставался экспорт зерна. Но ободренные призывами Рыкова и Бухарина, крепкие хозяева не продавали урожай государству, придерживали свое зерно в расчете на повышение цен. Русская деревня только-только восстановила довоенный уровень, накапливала необходимые для развития средства и готова была приступить к механизации производства. Через пять-десять лет в разы выросли бы возможности сельского хозяйства, его вклад в пополнение бюджета. Но большевикам требовалась валюта, много валюты и именно сейчас. Экспорт древесины, пушнины и других продуктов не покрывал необходимых потребностей. Усугубляло положение резкое падение цен на сырье и сельскохозяйственные продукты на мировом рынке: на зерно в 1930 г. – более чем на треть.