Три столетия реформ и революций в России

Старые научные учреждения в системе Академии наук расширили свою деятельность, а их число выросло вдвое. Академия была признана высшим научным учреждением, с 27 июля 1925 г. – Академия наук СССР. В 1936 г. в систему Академии наук были переданы учреждения Коммунистической академии. К началу 1941 г. в ее составе работало 167 научных учреждений (78 институтов и их объединений).

Итак, революция раскрепостила научное творчество ученых, более того, обеспечила прямую поддержку государства – все это вполне соответствовало цели модернизации общества. Однако идеологическая сущность государства так или иначе оказывала негативное влияние на науку, сдерживая ее развитие, а то и препятствуя ему.

Ранее было упомянуто о высылке из СССР осенью 1922 г. на «философском пароходе» (немецких пароходах «Пруссия» и «Обербургомистр Хакен») более 60 видных деятелей русской культуры. Зарубежная Россия эмигрантов получила когорту блестящих ученых и интеллектуалов, но их потеряла наша страна, да и сами они не радовались эмиграции.

Этому предшествовала интенсивная подготовка власти, рассматривавшей свободно и независимо мыслящих интеллектуалов как потенциально опасных врагов. НЭП был отступлением не только в экономике, но и общественной жизни. Открывались частные книгоиздательства, возникали объединения ученых и литераторов. Большевики забеспокоились возникшей «контрреволюцией в умах» и начали наступление на инакомыслящих.

В начале 1922 г. заведующий отделом агитации и пропаганды ЦК РКП(б) А.С. Бубнов опубликовал статью «Идеология буржуазной реставрации в первоначальный период НЭПа», в которой указал на опасность «проповеди экономического либерализма», «академической контрреволюции» и «расцвета идеализма и поповщины».

3 июня 1922 г. председатель ГПУ Ф.Э. Дзержинский представил в Политбюро ЦК РКП(б) докладную записку «Об антисоветских группировках среди интеллигенции». Он писал: «Тревожным симптомом организации будущего сплоченного контрреволюционного фронта является стихийное нарождение значительного числа частных общественных союзов (научных, экономических, религиозных и пр.) и частных издательств, вокруг которых группируются антисоветские элементы… Главной ареной борьбы против Советской власти антисоветской интеллигенцией избраны: высшие учебные заведения, различные общества, печать, различные ведомственные съезды, театр, кооперация, тресты, торговые учреждения и в последнее время религия и др…Общее положение Республики выдвигает необходимость решительного проведения ряда мероприятий, могущих предотвратить возможные политические осложнения» (Луб, с. 32, 34). Политбюро 8 июня приняло решение составить списки «верхушек враждебных интеллигентских группировок» для их высылки из страны и в отдаленные местности СССР (Оренбургская губерния, Киргизия, Туркестан).

Чекисты просматривали списки делегатов прошедших в последнее время профессиональных съездов врачей, агрономов, инженеров, адвокатов, выделяя потенциально опасных деятелей. Составляли списки преподавателей высших учебных заведений и литераторов, проявивших немарксистские воззрения.

20 июня 1922 г. заместитель председателя ГПУ И.С. Уншлихт под грифом «сов. секретно» направляет записку Сталину с напоминанием: «…представляется крайне необходимым спешное проведение намеченной операции». А 2 августа он уже направляет Сталину два списка «антисоветской интеллигенции Москвы и Петрограда». В них вошли профессора Московского университета, Высшего технического училища, Сельскохозяйственной академии, Института инженеров путей сообщения, Археологического института, «антисоветских агрономов и кооператоров», литераторов, включая Н.А. Бердяева, Е.И. Замятина, С.Н. Булгакова, В.В. Зворыкина, П.А. Сорокина, С.Л. Франка, Н.Д. Кондратьева, А.А. Кизеветтера, М.А. Осоргина, Н.О. Лосского, Л.Н. Карсавина, всего 171 человек.

10 августа 1922 г. Политбюро списки утвердило и предложило ГПУ «подвергнуть обыску всех, арестовать же только тех, относительно которых имеется опасение, что они могут скрыться, остальных же подвергнуть домашнему аресту» – без всякого судебного разбирательства, разумеется. Ранее, 15 мая 1922 г., Ленин предложил наркому юстиции И.Д. Курскому дополнить уголовный кодекс положением о замене расстрела как высшей меры социальной защиты «высылкой за границу». В сентябре 1922 г. в сопровождении чекистов высылаемые деятели культуры из Риги и Петрограда отплыли в Германию. Всего в изгнании оказалось около 500 человек, несколько десятков направлены в административную ссылку, для некоторых ссылка была отменена.

Между тем все высланные готовы были работать в стране на благо народа, но так, как они его понимали, а также те ученые, которых оставили в России. Так, в разработке экономической проблематики НЭПа участвовали невысланные экономисты Кондратьев и Чаянов.