Три столетия реформ и революций в России

В 1989 г. 33 % населения имели среднедушевой доход до 70 рублей, т. е. жили за чертой бедности. Экономическая ситуация в стране продолжала обостряться: в 1989 г. было недополучено на 7 млрд рублей продукции промышленного производства, на 8 млрд рублей промышленных товаров народного потребления, на 13 млрд рублей продукции сельского хозяйства. «Резкое снижение использования производственного потенциала страны и экономически необоснованный выброс денег в обращение вызвали катастрофическое расстройство внутреннего рынка, – констатировали отечественные экономисты. – Практически дефицитными стали все товары потребления за очень небольшим исключением. Все это порождает у людей чувство неуверенности и тревоги за завтрашний день, вызывает ажиотажный спрос, стремление превратить деньги в любые виды материальных ценностей». В 1989 г. преступность по отношению к 1988 г. выросла в целом на 107,9 %, в том числе разбойных нападений с 2 тысяч до 4,9 тысячи.

«К началу 1990 г. советское общество оказалось в состоянии глубокого социального кризиса. Он охватил все сферы жизнедеятельности общества», – указывали ученые Академии наук СССР в 1989 г., имея в виду рост социальной напряженности, разбалансированности внутреннего рынка, снижение уровня и качества жизни народа, разрушение экологической среды, сокращение рождаемости и рост смертности, политическую дезинтеграцию общества, нарастание межнациональных конфликтов, рост преступности. Объясняя причины кризиса, авторы исследования писали: «Перестройка положила начало процессу разрушения и отмирания ряда экономических и социальных структур, обнажила противоестественный характер их функционирования. Положение усугубляется тем, что стремительная ломка старых форм осуществляется в ряде случаев без предварительной разработки возможных последствий и выдвижения альтернатив. Следствием этого являются разбалансированность различных сфер жизнедеятельности общества и их взаимодействия, падение авторитетов… усиление дестабилизации общества и обострение социальной напряженности».

Между тем Горбачев по-прежнему был убежден в том, что смысл начатой им перестройки не в комплексной модернизации общества, а в ином: «Важно было смотреть вперед. Нужна была широкая демократизация всей жизни общества. Она же являлась и главной гарантией необратимости начавшихся процессов. Только через демократию и благодаря демократии была возможна сама перестройка». По всей видимости, выпускник МГУ не знал о Великих реформах Александра II и «реформах системы» в странах Востока в ХХ в., проведенных авторитарной властью, в некоторой мере учитывавшей и «живое творчество масс». Даже в 2017 г. он вполне по-ленински оставался уверенным в том, что «слабости и непоследовательность всех известных «революций сверху» как раз и объясняются нехваткой такого подпора снизу, согласия и единодействия с массами».

Парадоксальным образом в январе того же рубежного для СССР 1985 г. на одном из форумов в КНР Дэн Сяопин заявил: «Развитие идейного течения либерализации подорвет наше дело… У нас одна цель – создать стабильную политическую обстановку. Буржуазная либерализация вызовет смуту внутри нашего общества, сделает его нестабильным, а тогда не удастся строительство». Китайский руководитель рассуждал как настоящий реформатор, понимающий, что проведение масштабных преобразований возможно лишь в условиях социально-политической стабильности и концентрации власти (4-й этап реформ лишь после 3-го этапа). Примечательно, что в те же годы пенсионер Г.М. Маленков сказал сыну о МСГ: «Поначалу я ему симпатизировал, а сейчас вижу: он ушел в политическую игру, вместо того чтобы серьезно заняться экономикой… Может наломать дров».

В попытке сохранить хотя бы самый курс на реформы, а также себя во власти М.С. Горбачев избрал революционный способ действий: с 1988 г. партия-государство осуществляют перемены в идеологии, а затем и в политическом строе государства, используя выдвинутый в апреле 1985 г. лозунг «перестройка всех сфер общественной жизни».

В мае 1989 г. открылся I Съезд народных депутатов, по восторженному воспоминанию Горбачева, «главный политический форум», «определяющий жизнь страны». «Это был крутой поворот, настоящая смена вех, за которой должна последовать постепенная замена старых институтов власти, да и ее символики», – вспоминал сам Горбачев. Едва ли он сознавал, что его самого ожидает замена, судьба такого же рода восторженного мечтателя Керенского, также пьяневшего от кипения красивых слов.