Три судьбы

И дело даже не в том, что она подходила мне по росту, совсем нет. Что-то в ней было такое милое и родное, будто я давно и хорошо ее знал. Ну конечно, ни о каком романе с ней не могло быть и речи. Я бы проводил ее домой. А потом сводил бы как-нибудь в кафе-мороженое. Мари была потрясающе красива, уверена в себе, умна… Но все это ее от меня скорее отдаляло, чем способствовало порождению каких-то глупых надежд.

Машина подкатила сразу же, как только Настя подняла руку. Мы собирались поехать ко мне. Все вместе. Поначалу я упирался, решив, что этакие дивы, завидев мои хоромы, тотчас смоются и больше я их никогда не увижу. Я упирался, а они настаивали. Тогда я признался, что живу в коммуналке. Девицы завизжали от восторга. Все это было похоже на сон. Я открыл дверцу машины, пропустил Настю, затем Мари и, подумав немножко, решил и сам устроиться на заднем сиденье. Как говорил тот индеец – теплее будет. И потом, почему бы не потереться рядом с Мари, тогда как Настю я впоследствии собирался водить на утренние сеансы в кино…

Машина лихо тронулась с места, я повернулся к Мари, и улыбка тут же сползла с моего лица. Мари улыбалась, а вот Насти в машине не было вовсе. Вот это номер!

– А где?.. – начал было я.

– Не знаю. – Мари явно была не из тех девушек, которые дают хоть какие-то объяснения.

Я даже не ожидал, что так расстроюсь. Вечер уже не казался мне таким упоительным. И Мари пришлось приложить немало усилий, чтобы целиком завладеть моим вниманием и заставить позабыть о нашей малолетней спутнице.

Но она сделала это профессионально. В ней угадывалась опытная, зрелая женщина, легко относящаяся к жизни, и я не мог долго оставаться равнодушным к такому удивительному сочетанию качеств.

Через пятнадцать минут мы поднимались ко мне. Мари шла впереди, а я чуть сзади, раздумывая, с чего начать наш будущий, скорее всего короткий, роман. У нее были красивые, стройные ноги, и я никак не мог оторвать от них взгляда, чтобы сосредоточиться на том, что должно было произойти между нами в ближайшее время. Собственно, я понятия не имел, о чем предпочитают беседовать такие девушки в половине второго ночи.

– Прошу! – сказал я довольно тихо, распахивая перед ней дверь своей комнаты и опасливо поглядывая в сторону кухни.

Слава богу, соседи давно разошлись по своим комнатам. Мари бросила сумку, вздохнула и сказала весело:

– Хочу в душ!

– Пожалуйста, сколько угодно, – в тон ей ответил я, искренне недоумевая, какой сегодня праздник и почему все события разворачиваются в таком сумасшедшем темпе.

– А потом ужинать! – потребовала она. – Я голодна как волк, а волки не питаются одними солеными орешками.

– Будет исполнено.

Я подал ей новое полотенце. Мама дала мне их целую стопку перед отъездом. Мари попросила рубашку.

– Мою?

– А здесь есть кто-то еще?

– Ага…

Наши переговоры и мои метания по комнате от шкафа к плите и обратно заняли всего несколько секунд. Разогревая на своей плитке ужин – зажаренную специальным образом щуку, – я с досадой смотрел на стол, где стояла бутылка красного вина. К рыбе полагалось белое. Я оказался не готов к сегодняшней удаче. Хорошо еще, что рыба осталась…

Мари вернулась из душа. Похоже, она и не думала вытираться. Ее ноги были покрыты мелкими капельками воды, и я уже не мог оторвать от них глаз. В этот момент у меня впервые мелькнуло что-то вроде радости относительно своего роста. Рубашка, в которую нарядилась Мари, была настолько коротка, что это вызвало необычайный восторг не только в моей душе, но и во всем организме. Не в силах больше смотреть, как она расчесывает свои блестящие волосы, отливающие медью, я подкрался сзади и осторожно провел дрожащим пальцем по капелькам на ее ноге. Мари замерла и посмотрела на меня так, словно раньше не видела.

– Ты совсем мокрая… – прохрипел я.

– Разве мы не будем ужинать? – Она подняла брови так высоко, что они исчезли под короткой челкой.

– Да, да, конечно, – встрепенулся я, и вдруг меня как громом поразила безумная мысль: «А что, если?..»

– Ты ведь, кажется, должен быть сногсшибательным кулинаром. – Мари посмотрела мне прямо в глаза и добавила на всякий случай, чтобы развеять мои последние сомнения: – По крайней мере, мне так говорили…