Три судьбы

Ульянка свои осенние депрессии наверняка от него унаследовала. Ему перед дочерью даже немного неловко было, он бы с большим удовольствием оделил ее какими-то другими свойствами характера. Есть же у него удачные черты? Не страхи, о которых он никогда никому не рассказывает: что все плохо, что он не справится, что вот прямо сейчас все шарики, которыми приходится жонглировать, выскользнут, упадут, разобьются…

Нет, он бы поделился умением скрывать эти страхи – виртуозным, надо сказать, умением. Никому и в голову не приходит, что Гест – и вдруг чего-то боится! Тем более – чего-то непонятного, чего, почти наверняка, и не будет вовсе. Вся его хваленая предусмотрительность – она из этих страхов. Если жизнь преподносит тебе лимон, сделай себе лимонад. Если этот чертов лимон преподносит собственная душа – тем более. Гест мастерски делал лимонад из любого лимона. И все получалось. Мир ел у него с рук. И, глядя на то, как мир танцует на задних лапках, страхи отступали. Слабели. Их рычание превращалось в едва слышный шепот. Потому что дело даже не в том, что ты заставляешь этот мир прогнуться под себя, как пел кто-то из популярных некогда рок-бардов. Дело в другом. Если ты виртуозно умеешь притворяться, что всемогущ – так, что ни у кого ни малейших сомнений не возникает, – ты и сам начинаешь в это верить.

И конечно, страхи слабеют от бескормицы, куда им деваться. Вот это бы умение Ульянке передать! Она, вместо того чтобы переть на пугающее будущее танком, ломать его, подчинять, заставлять умильно вилять хвостом, предпочитает свернуться в клубочек и зажмуриться. Словно, если буку не видишь, та уйдет. Леля, кстати, так же всегда делает. Значит, наверняка, это вовсе не его способность пугаться невесть чего дочь унаследовала, и не стоит выдумывать себе лишних поводов для уныния. Какое уныние, если все отлично?

Все же отлично, так? Ну погода паршивая, да и черт с ней! Можно опять устроить себе короткие каникулы, слетать, к примеру, в Барселону – туда он Мию еще не возил. Хотя нет, Барселону пока придется отложить. Дела уже настоятельно требовали личного присмотра – Гест их порядком за последние два месяца подзапустил. Вот в декабре – да, перед Новым годом вполне можно будет устроить себе небольшую волшебную сказку. Не на каком-нибудь банальном курорте, а в рождественской Праге. Мия будет в восторге! А пока можно об этой сказке просто помечтать. Представить, как Мия осторожно, по-кошачьи, пригубливает горячий глинтвейн возле уличного прилавка. Точно, как сейчас она пригубливает пышную пенку на латте. И улыбается – легонько, одними глазами:

– У тебя тут еще встреча назначена?

Он не то чтобы удивился, скорее восхитился – да уж, в наблюдательности девчонке не откажешь. Но все-таки спросил:

– Почему ты так решила?

– Ай, брось! Я же не идиотка, – более подробных разъяснений, однако, не последовало.

Это Гесту тоже в ней нравилось – то, как девочка избегает лишней болтовни. Иллюзия понимания без слов дорогого стоит. Нет, тут, конечно, не телепатия, но – близко, близко. Скорее всего, Мия просчитала: будь у него время и возможность, он бы не в ресторан на неизбежную чашечку кофе ее вызвонил, а в куда более подходящее место. Где, как минимум, есть кровать.

Собственно, именно так оно и было. Возможности для настоящего свидания действительно не имелось – не вовремя Якут позвонил, – а полюбоваться на эту плутовскую мордочку, непостижимо сочетающую абсолютную невинность и абсолютное же знание самых темных, самых жгучих, самых восхитительных тайн, хотелось. Вот Гест и выдумал эту «чашку кофе в середине дня». Тем более что ресторанчик, пристроившийся при входе в торговую галерею, располагался отнюдь не на краю географии.

– Вообще-то да, назначена, – вздохнул он с хорошо акцентированным огорчением.

– Тогда я пойду. – Девушка отодвинула чашку с недопитым кофе и поднялась легким, но при этом тягучим движением. – Может, еще на матлингвистику успею.

– Так ты из-за меня занятия пропускаешь? Непорядок.

– А! Пустяки. – Она махнула узкой ладошкой, одновременно набрасывая на плечо лямку кожаного рюкзачка. – Только то, что вполне можно пропустить. Пока-пока!

Стремительное движение, легчайшее прикосновение губ – и ее уже нет.

Хороша, чертовка!