Три судьбы

Он явился в компанию, что называется, с улицы. Просто в один прекрасный день в кабинете Геста нарисовался кряжистый мужик в потертом камуфляже. Валентин почему-то решил, что это слесарь. Ну или кто-то вроде того. Что означало, со вздохом подумал он, что исполнительного директора опять придется менять. «Библиотек» на балансе было уже с полдюжины, да еще ремонтные бригады и стройматериалы добавились, ну и прочее по мелочи. Так что времени на то, чтобы вникать во все, не хватало уже не катастрофически, а просто физически. Исполнительному директору полагалось следить за тем, чтобы на всех точках сантехника была в порядке, чтобы ремонтники были обеспечены инструментом и, главное, транспортом, а уборщицы не испытывали недостатка в моющих средствах, тряпках, перчатках и прочих орудиях своего труда.

К уборщицам, кстати, нареканий не возникало никогда. Платил Гест прилично, и местные жительницы, которым было удобно помахать два часа шваброй и успеть сготовить для возвращающихся из школы детишек обед, за место держались. Две-три приводили малышей с собой, извиняясь: в садик не пробиться, да там и простуды сплошные, а больше девать некуда. Гест не возражал, только предупреждал, чтоб не шалили. Несколько раз видел, как один из таких «некуда-девать», маленький, чернявый, от горшка два вершка, помогал матери, меняя по надобности воду. Приносил, правда, по полведра, на целое силенок не хватало, но старался пацан отчаянно. Другой все норовил пристроиться в уголке с книжкой. В общем, с детьми или без, уборщицы работали отменно. На точках Гест заставал сверкающие окна, чистые даже весной и осенью полы и прочий порядок. Но вот исполнительный директор… На этой должности сменился уже чуть не десяток кандидатов, а толку все не было. Так что «летучие» ремонтные бригады, которыми командовал протрезвевший от неожиданного карьерного взлета Петрович, в очередной раз оставшись по недомыслию очередного «исполнительного» без транспорта, шли к Гесту. Директора «библиотек» тоже тащили свои проблемы в его кабинет, но мужик в камуфляже был не из них. Слесарь, точно слесарь.

Но посетитель, поздоровавшись, представился Иваном Никаноровичем Шуховым и, даже не улыбнувшись, сообщил, что готов возглавить здешнюю службу безопасности. Валентин, по правде сказать, опешил, и непрезентабельный дядька с едва заметной усмешкой пояснил, что он полковник милиции – тогда еще краснознаменную не успели переименовать в полицию.

– В отставке, разумеется, – добавил мужик, недовольно сморщившись.

– Да я не сомневаюсь в ваших профессиональных качествах. Но служба безопасности… На меня вроде никто не нападает.

– Якута боятся, это понятно.

Тут уж Гест удивился по-настоящему.

Шухов усмехнулся:

– А как ты думал? – Он сразу стал обращаться к Валентину на «ты». – Если я у тебя работать решил, я же сперва должен был понять, кто ты, чей ты и стоит ли вообще к тебе лезть.

Служба безопасности, поначалу состоявшая из одного Ивана Никаноровича, оказалась штукой весьма полезной. Чехарда исполнительных директоров продемонстрировала Гесту, что в людях он, конечно, понимает, но когда выбирать особенно не из кого, только из тех, кто пришел по объявлению, результаты получаются не очень. Шухов же отыскал подходящего кандидата за пару дней (из таких же, как он сам, отставников), и проработал тот чуть не пятнадцать лет без единой накладки или, тем паче, нарекания. Только недавно сказал, что хочет и внуков понянчить, и в огородике покопаться – пора, мол, на пенсию. Но смену себе подготовил – из собственных замов.

К подбору кадров, которым Шухов занимался первые два-три года, постепенно добавилась система охраны и все прочее, что принято относить к службе безопасности.

На эти похороны он увязался, не слушая никаких возражений:

– Не отпущу, Валентин Григорьевич, вот что хочешь говори, не отпущу. Там народишко будет… всякий. Непохоже, что тебя вместе с Якутом завалить хотели, но мало ли.

– И что ты сделаешь, если решат там докончить начатое? Нет, ну вот что? Грудью меня заслонять кинешься?

– Один из вариантов, – равнодушно сообщил отставной полковник. – Не самый лучший, но… По ситуации смотреть надо, Валентин Григорьич, как я тебе сейчас могу сказать, что понадобится.

* * *

Шухов насторожился. Могилу уже накрывали отложенным в сторону куском дерна, по-осеннему пожухлым, ржаво-коричневым, и не было ничего особенного в том, что люди вокруг переговариваются, перемещаются… Однако тот, кто сейчас стоял возле Геста, Ивану Никаноровичу не нравился. Шухов видел только спину в темном пальто, но линия волос, край уха, общий рисунок фигуры – было во всем этом что-то неуловимо знакомое. Неприятное.

Он переместился вбок.

Черт!

Конечно, он знал этого, в пальто.

Перед глазами точно кто-то раскрыл папку с делом, не то личным, не то уголовным – из тех, что вечно лежат в сейфе без малейшей надежды на реализацию.