Три Светланы

По рекомендации врачей Светлана и Сингх отправились долечиваться в дом отдыха в Сочи. Теплый сочинский ноябрь с его розами, апельсиновыми закатами, с треском цикад под звездным небом сдружил, сблизил их и решил многое. Браджеш Сингх, которому через месяц следовало вернуться в Индию, изменил свои дальнейшие планы. Он твердо решил не позже чем через полгода возвратиться в Москву, чтобы работать переводчиком в издательстве и чтобы быть со Светланой вместе.

Сингх улетел домой, в ожидании приглашения на работу от издательства. Шло время, но с приглашением издательство не спешило. Светлана отправилась к А.И. Микояну, который всегда относился к ней по-человечески тепло и внимательно. Анастас Иванович поругал аппаратчиков, которые вечно всего боятся и обещал посодействовать. На прощание сказал: «А когда приедет твой Сингх – приходите вместе в гости и я вас благословлю». Наконец приглашение было получено, и Сингх после полутора лет ожидания мог вылететь в Москву.

Он плохо выглядел, тяжело дышал и с трудом передвигался. Светлана сразу повезла его к себе домой. Спустя несколько дней они отправились навести справки в единственном на всю Москву ЗАГСе, регистрировавшем браки с иностранцами. Перед этим Сингх просил Светлану еще раз подумать, пока не поздно: он не хотел быть ей обузой.

Уже на следующий день Светлане позвонили из приемной А.Н.Косыгина и просили зайти. Алексей Николаевич поинтересовался работой, и узнав, что Светлана сидит дома, изредка делая переводы, посоветовал вернуться в коллектив, занять должное место в коллективе. Ей обещали помочь, если что… Когда же Светлана сказала, что у нее много дел дома, и муж очень больной человек, Косыгин резко изменил тон и тему разговора и заявил, что ей не советуют регистрировать брак … и не разрешат. По закону, муж сможет увезти ее в Индию и там бросить. Такие случаи бывали. «Что Вы надумали? Вы – молодая, здоровая женщина, спортсменка … Неужели Вы не могли себе найти здесь, понимаете ли, здорового молодого человека? Зачем Вам этот старый, больной индус? Нет, мы все решительно против, решительно против!»

Сингх написал Косыгину письмо, но ответа не получил. Его здоровье с каждым днем ухудшалось. Этому способствовал не только холодный московский климат. Намного более разрушительным для него оказался политический климат страны, повернувшей от хрущевской оттепели к похолоданию и заморозкам. Резко изменилась атмосфера в идеологических учреждениях, издательствах, литературных журналах, во всех тех кругах художественной, научной и политической интеллигенции, с которыми Светлану связывали образование и дружба. Старые друзья Сингха – индийские коммунисты – отвернулись от него, как только узнали, что советское правительство недовольно им. Генеральный секретарь Компартии Индии, не раз приезжавший в Москву, не нашел времени, чтобы повидать Сингха, хотя тот пытался добиться встречи с ним. Племянник Сингха, ставший государственным министром с приходом к власти Индиры Ганди, перестал писать, хотя знал, что здоровье его дяди в опасности.

Светлана вновь обратилась к Микояну, но Анастас Иванович – уже более не Президент СССР – был по-прежнему любезен, но уже не хотел «благословить» Светлану и Сингха. Теперь он говорил ей: «Формальный брак не имеет значения для любви. Я сам прожил с женой сорок лет, не регистрировавшись, и никто никогда не сказал мне, что наши пять сыновей – незаконные дети!» Светлана понимала, что он теперь уже не в силах помочь.

Светлана была в отчаянии оттого, что жизнь Сингха угасала, что ничем нельзя было ему помочь, оттого, что чувствовала себя ответственной и виноватой. В таком состоянии она написала письмо Л.И. Брежневу с просьбой разрешить ей отвезти Сингха в Индию, потому что дни его сочтены, и он просит ее об этом. Она объяснила, что речь идет о неопределенном, но очень недолгом пребывании в Индии – потому что Сингх не проживет долго. Светлана умоляла, потому что ей было страшно встретить эту смерть одной – Сингх был целиком на ее руках.