Три Светланы

Проведя в Индии около трех месяцев, Светлана набралась сил и духовно преобразилась. С нее как будто свалились тяжкие цепи, вечно давившие ее сердце и сознание в прошлом. Она перебрала всю свою предыдущую жизнь, жизнь страны под руководством ее отца и после. Невозможно было закрывать глаза на то, что она видела вокруг. Просто осудить, а потом умыть руки, отойдя в сторону, было недостаточным. Нетрудно осудить сталинизм как политическое явление и как исторический период – слишком непривлекательным он был. Но нужно было что-то делать самой, жить иначе. Тени прошлого окружали ее плотным кольцом дома. Там, в Индии, она поняла, что если найдет в себе силы не возвращаться назад, то это и будет для нее, наконец, спасением, и только тогда станет возможной другая, новая жизнь. Сама судьба поставила ее перед выбором.

По мере того, как возвращение домой становилось ощутимой реальностью, Светлане все сильнее хотелось увидеть детей. Почти три месяца – так надолго они еще никогда не разлучались! Но одновременно с этим все страшнее было думать, что она вернется к своей прежней жизни, и все снова будет так как было. Эти противоположные чувства нарастали одновременно с одинаковой силой и она чувствовала себя разодранной надвое и как-то парализованной, но никто не мог бы догадаться, на каком напряжении держалось это мнимое спокойствие. Она чувствовала, что все силы собраны и напряжены, как перед прыжком, и нужен только маленький толчок, последняя капля, которая вдруг перевесит и все решит…

Этой «последней каплей» оказалась встреча с советским посольством в Дели – с советским миром, от которого она уже успела отвыкнуть. Посол И.А. Бенедиктов был разжалованным министром сельского хозяйства. Хрущев отправил его в «ссылку» в жаркую и скучную для него Индию. Он мечтал поскорее «отбыть свой срок» и вернуться домой. Светлана Аллилуева была для него большой головной болью, и он, наверное, уже считал часы, когда она, наконец, улетит в Москву. Возвращая Светлане паспорт и протягивая обратный билет, он назидательно сказал ей: «Вот Вам, милочка, билет и летите в Москву, хватит валять дурака!» Зная характер Светланы, можно понять, что одна фраза Бенедиктова заставила ее принять решение.

В тот же вечер накануне Международного женского дня 8 марта, когда в советском посольстве торжественное мероприятие было в самом разгаре, Светлана Аллилуева обратилась в посольство США в Индии с просьбой предоставить ей политическое убежище. Американский посол был поставлен перед выбором из трех возможностей: первая – отказать перебежчице в помощи и убежище, – что он счел невозможным, из за традиций Америки и своих личных убеждений; вторая – предоставить убежище в Доме Рузвельта в Дели, известить правительства Индии и СССР и ждать решения дела через суд, что вызвало бы огромный шум в прессе и неизбежные конфликты между США, СССР и Индией; третья – помочь выехать из Индии быстро, легально и без шума, – что и решено было сделать.

Ночным рейсом Светлана в сопровождении сотрудника американского посольства вылетела в Рим. По дороге в аэропорт он спросил Светлану: «А Вы понимаете, что сжигаете все мосты за собой? … Подумайте, готовы ли Вы к этому?» «Я долго думала, – ответила Светлана, – у меня было время подумать. Я понимаю».

Поднимаясь по трапу, Светлана сказала про себя: «Прощай, Индия! Прощай! Ты мне подарила свободу. Спасибо, Браджеш! Вот что ты сделал, вот что ты дал мне, чем я верну тебе такую любовь?»

Американцы переправили Светлану в Италию, но с выдачей визы в США не торопились – может, госпожа Аллилуева, успокоившись, передумает и вернется в Москву? Из Вашингтона пришло решение не торопиться с въездом в США, обдумать спокойно мотивы перебежчицы и планы, переждав некоторое время в нейтральном месте. Светлану перевезли в Швейцарию, в горную гостиницу в Беатенберге. Уже утром за завтраком радио передавало новости, и диктор рассказывал по-немецки о приезде дочери Сталина в Швейцарию. Светлана старалась смотреть в тарелку: слышать свое имя в сенсационных новостях было для нее совершенно непривычно. В тот же вечер Светлане пришлось перебраться в маленький монастырский приют в Сен-Антони, недалеко от Фрибурга. Находиться в гостинице было невозможно: по всей стране рыскали корреспонденты. Официально Светлана называлась в приюте мисс Карлен, ирландка, приехавшая из Индии.