Три товарища и другие романы

Прозвенел звонок. Музыканты стали настраивать инструменты. По скрипкам запорхали легкокрылые звуки флажолета.

— Итак, мы условились — встречаемся у выхода, — сказал Бройер и наконец-то ушел.

— Это что за фрукт? — спросил я.

— Это не фрукт, а очень милый человек. Мой старинный знакомый.

— Против твоих старинных знакомых я имею кое-что возразить, — сказал я.

— Ну-ну, слушай-ка лучше музыку, дорогой, — сказала Пат.

Теперь еще этот «Каскад». Я мысленно пересчитал свои деньги. Проклятая злачная яма!

Я решил все же сходить с ними хотя бы из мрачного любопытства. Как раз этого Бройера мне и недоставало после того, что накаркала фрау Залевски. Он уже ждал нас у выхода.

Я стал звать такси.

— Оставьте, — сказал Бройер, — в моей машине достаточно места.

— Прекрасно, — сказал я. А что еще оставалось? Все прочее было бы смешно. Но все равно было противно.

Пат машина Бройера была знакома. Это был большой «паккард», стоявший под косым углом к тротуару. Пат прямо пошла к нему.

— А цвет теперь другой, — сказала она, остановившись перед машиной.

— Да, серый, — сказал Бройер. — Так тебе больше нравится?

— Гораздо больше.

Бройер повернулся ко мне.

— А вам? Нравится вам этот цвет?

— Я ведь не знаю, какой был прежде, — ответил я.

— Черный.

— Черная машина выглядит очень красиво.

— Несомненно. Но ведь иногда хочется перемен! Но ничего, к осени у меня будет новая.

Мы поехали в сторону «Каскада». Это был весьма фешенебельный дансинг с хорошим оркестром.

— Кажется, больше не пускают, — обрадованно заметил я, когда мы подошли к входу.

— Жаль, — сказала Пат.

— Пустяки, уж это мы как-нибудь уладим, — заявил Бройер и пошел к администратору. По всей видимости, его тут хорошо знали, потому как для нас специально внесли столик и стулья, и уже через несколько минут мы сидели в самом лучшем месте зала, откуда все хорошо было видно.

Оркестр играл танго. Пат облокотилась о барьер.

— Ах, как давно я не танцевала…

Бройер немедленно встал.

— Ты позволишь?

Пат посмотрела на меня загоревшимся взглядом.

— Я пока закажу что-нибудь, — сказал я.

— Хорошо.

Танго длилось долго. Танцуя, Пат время от времени поглядывала на меня и улыбалась. Я кивал в ответ, хотя чувствовал себя не блестяще. Она прелестно выглядела и великолепно танцевала. К сожалению, Бройер тоже очень хорошо танцевал, и вместе они смотрелись отлично. Они танцевали так, будто много раз делали это вместе. Я заказал себе большую рюмку рома. Они вернулись к столику. Бройер заметил каких-то знакомых и пошел поздороваться с ними, а мы с Пат остались на минуту одни.

— Давно ты знаешь этого мальчика? — спросил я.

— Давно. А почему ты спрашиваешь?

— Да так. Ты с ним здесь часто бывала?

Она посмотрела на меня.

— Я уже не помню, Робби.

— Такие вещи обычно помнят, — сказал я жестко, хотя понимал, что она имела в виду.

Она покачала головой, улыбаясь. Я очень любил ее в эту минуту. Она хотела показать мне, что прошлое забыто и не имеет значения. Но меня что-то подзуживало, что я и сам находил смешным, но с чем я не мог совладать. Я поставил рюмку на стол.

— Ты спокойно можешь во всем признаться. Что же тут особенного?

Она снова посмотрела на меня.

— Неужели ты думаешь, что мы сейчас сидели бы здесь, если б действительно что-то было?

— Нет, не думаю, — сказал я пристыженно.

Оркестр снова заиграл. Вернулся Бройер.

— Блюз, — сказал он, обращаясь ко мне. — Прелесть. Хотите потанцевать?

— Нет! — ответил я.

— Жаль.

— Тебе надо попробовать, Робби, — сказала Пат.

— Лучше не надо.

— Но почему же? — спросил Бройер.

— Не испытываю удовольствия, — ответил я недружелюбно. — Да и не учился никогда. Времени не было. Но вы можете спокойно танцевать, я найду чем заняться.

Пат колебалась.

— Ну что ты, Пат, — сказал я. — Раз тебе это в радость…

— Да, конечно. Но ты правда не будешь скучать?

— Ни в коем случае! — Я показал на рюмку. — Тоже своего рода танцы.

Они ушли. Я допил свою рюмку и подозвал кельнера. Потом сидел за столом, пересчитывая соленые миндалинки. Рядом со мной сидела тень фрау Залевски.

Бройер привел с собой нескольких знакомых к нашему столику. Двух хорошеньких женщин и довольно молодого мужчину с совершенно лысой маленькой головой. Потом к нам присоединился еще один мужчина. Все они были легки, как пробки, ловки в обращении, уверены в себе. Пат знала всех четверых.

Я же чувствовал себя настоящим чурбаном. До сих пор я всегда бывал с Пат только наедине. И вот впервые увидел людей, с которыми она встречалась до меня. Я не знал, как себя с ними держать. Они двигались легко и непринужденно, они явились из другой жизни, в которой все шло гладко, в которой люди не замечали того, чего не желали замечать, словом, то были люди из другого мира. Будь я один тут, или с Ленцем, или с Кестером, меня бы ничто не тревожило и все было бы безразлично. Но здесь была Пат, она знала их, и это меня мучило, угнетало, все время заставляло сравнивать.

Бройер предложил перебраться всей компанией в другой ресторан.

— Робби, — сказала Пат, когда мы выходили, — не пойти ли нам лучше домой?

— Нет, — сказал я, — зачем?

— Тебе ведь скучно.