Три цвета волшебства

Теперь уже и остальные розовые мышки собрались в передней части клетки, а обитатели других клеток с любопытством тянули шеи, чтобы рассмотреть, что происходит. Лотти услышала около дюжины писклявых замечаний о ее волосах, ее выборе кофточки (мыши считали, что зеленый ей категорически не идет) и о плачевном – прискорбном, если по правде – состоянии ее ногтей.

– Тебе здесь нравится, Лотти? – спросила серебристая мышка, склонив голову набок и пытаясь принять серьезный вид.

– Да, мы заметили, что ты частенько грустишь, – проговорила еще одна мышка.

– О да!

– Да!

– Вот ты грустишь, а у нас пропадает аппетит, – заметила розовая мышка, которая заговорила с Лотти первой.

– Тсс, так нельзя говорить. Это невежливо!

– При чем тут вежливо или невежливо? Это правда! В тот день, когда она плакала, я не доела почти половину семечка! Я когда переживаю, мне кусок в горло не лезет. Эй! Не наступай мне на хвост!

– А ты не вываливай свой хвост на дороге. Я чуть шею себе не сломала…

– Ты наступила нарочно! Я видела! – пропищала мышка из соседней клетки.

Лотти зачарованно слушала их перебранку. Они совершенно о ней забыли.

– Не обращай внимания на эту глупую мелочь, – раздался чей-то снисходительный начальственный голос. – Всем известно, что у розовых мышей напрочь отсутствуют мозги. Броская внешность, а в голове пусто. – Крупный крысюк с черной лоснящейся шерсткой вальяжно развалился на крыше огромной многоэтажной клетки. – Впрочем, белые и серые мыши также не блещут интеллектом, – заметил он.

– Замолчи, Септимус! – пропищали мышки слаженным хором, тут же забыв о своих разногласиях.

Септимус зевнул, демонстрируя острые желтые зубы, и закрыл глаза. Потом снова открыл и добавил, обращаясь к Лотти:

– Если захочешь узнать что-то полезное о грызунах, обращайся в любое время…

Септимус снова закрыл глаза и, похоже, заснул. У Лотти возникло стойкое ощущение, что от нее просто отделались.

– С ним лучше не спорить, – проговорила одна из розовых мышек. – Септимус считает, что он здесь главный. Ладно, Лотти, еще увидимся!

Мыши опять принялись шептаться, корчась от смеха.

Лотти спустилась со стремянки и пошла в кухню, искренне недоумевая, как этим мышкам хватило выдержки столько времени вести себя относительно тихо. Наверное, дядя Джек наложил на них чары молчания. Никакого другого объяснения в голову не приходило.

Завтрак прошел замечательно. Лотти было уже не нужно молча таращиться в свою тарелку с хлопьями и мучительно соображать, о чем говорить с Дэнни. Она прислушивалась к гулу разговоров, доносящихся из магазина, и пыталась выделить из общего хора отдельные голоса. Вчера вечером и сегодня утром ей удалось пообщаться лишь с несколькими животными, и ей не терпелось познакомиться с ними со всеми.

Софи сидела рядом с Лотти на куче красных диванных подушек, положив передние лапы на стол. Дядя Джек сварил кофе и налил Софи щедрую порцию в очень красивую розовую фарфоровую чашку. Такса лакала кофе с выражением неземного блаженства на мордочке, ее розовый язычок был лишь чуть-чуть темнее самой чашки.

Дэнни вошел в кухню и свирепо взглянул на Софи, которая облизывала усы, чтобы не пропало ни капли кофе.

– Мне казалось, мы не даем ей кофе, – проворчал он. – Я не хочу, чтобы она весь день бегала по потолку.

Софи презрительно сморщила нос:

– Как будто ты целый день будешь дома, mon petit chou[5]. Сейчас поешь и умчишься к друзьям, и мы тебя до вечера не увидим.

Дэнни ухмыльнулся и пожал плечами, а дядя Джек покачал головой:

– Опять убегаешь? Я думал, ты будешь мне помогать на каникулах.

Дядя Джек вроде бы улыбался, но Лотти показалось, что ему было обидно. Она покосилась на Дэнни, который возился со своим мобильным телефоном, и подумала, что Дэнни достал телефон только для того, чтобы не участвовать в разговоре.

Лотти давно поняла, что между Дэнни и дядей Джеком что-то происходило: дяде хотелось, чтобы Дэнни проявлял больше заинтересованности в делах магазина, а Дэнни это было не нужно. Странно. Как кто-то мог не хотеть проводить здесь все время?!

Она решила спросить у Софи. Софи должна знать ответ. И на этот вопрос, и еще на миллион других.

* * *

Сидя за прилавком, Лотти с нетерпением ждала покупателей. Про себя она рассудила, что в волшебном зоомагазине и покупатели должны быть не самые обыкновенные. Раньше она к ним не приглядывалась, но теперь…

– Ой!

Дядя Джек опять прищемил пальцы. Похоже, кассовый аппарат был живым и разумным и норовил побыстрее захлопнуться каждый раз, когда дядя пытался взять деньги. Сейчас он показывал Лотти, как пробивать чеки, но Лотти совсем не хотелось прикасаться к этому бешеному аппарату.

– Да что ж такое! У меня кровь! – Дядя Джек сердито уставился на кассовый аппарат. – Отправлю тебя назад, так и знай! Лотти, ты тут побудешь одна? Я только сбегаю возьму пластырь.

Он умчался наверх, не дожидаясь ответа.