Три цветка и две ели. Первый том

Господ Махнгафасс поселили на третьем этаже, в крыле для женатых пар. Марлена устала за сумбурный день, посвященный поискам дома, и ушла спать с началом часа Целомудрия, а Магнус гулял по парку, в его дальней части, больше похожей на небольшой, уютный, редкий лесок. Бывший священник в который раз размышлял о своей дальнейшей жизни в миру. Трехэтажный милый домик в Малом Лабиринте тоже ему приглянулся, как и Марлене. Понравился и скромный храм Благодарения, неподалеку от того дома, и недавно окончивший семинарию священник, от которого Магнус узнал о бесплатной школе при храме для всех желающих – убогой, существовавшей на пожертвования и располагавшей единственным полуслепым учителем.

«Там я пригодился бы, – думал он. – Я мог бы давать уроки Языкознания за деньги – братья помогут найти богатых учеников, а взамен в той школе я буду работать без жалования… Не зря меня привело к храму Благодарения вновь…»

Магнус уж шел по саду к дворцу, когда увидел огонек – Линдсп с фонарем в руке и граф Эгонн Гельдор направлялись из «леса» прямо к нему. Желая избежать встречи с братом королевы, Магнус скрылся за конусом из стриженого можжевельника у беседки, думая, что тот пройдет мимо. Но белокурый граф зашел в беседку, не собираясь ее покидать, а Магнус не мог оставить свое укрытие незамеченным. Ругая себя, чувствуя себя неловко и глупо, он таился «в кустах», одетый во всё черное и едва видимый во тьме, думая, что если его найдут, то он не оправдается. Его досада и стыд усилились с появлением Мираны. Без брата, одна да ночью, девушка несмело вступила под восьмигранный шатер беседки и села на одну скамью с Эгонном.

– Милая, прекрасная Мирана, – нежнейшим, тихим голосом проворковал граф. – Я несказанно счастлив, что ты смилостивилась… Уже почти два года минуло, как я пытаюсь ухаживать за тобой. А ведь я мог давно забыться с другой… Я и пытался, но у меня ничего не выходит – и ныне, вместо услад, я ради тебя без конца терплю унижения от твоего… отца, так называемого… Если бы это был кто-то иной, а не Рагнер Раннор, то я немедля посватался бы, но… ты же знаешь, что он мне ответит. Я для него пустое место в камзоле, потому что не воевал… А я не склонен воинствовать. У моего батюшки было много учеников – и все до одного уже мертвы, кроме Рагнера. Не понимаю их… Нас же родили жить, а не жить ради того, чтобы умирать при любом удобном случае.

– Для меня в пути мирянина нет ничего постыдного, – тихо ответила Мирана. – Вовсе не все должны воевать. Мужчине достаточно вести себя достойно звания мужчины. Мужчина, например, не нарушает данных клятв…

– Я и не нарушу. Я готов поклясться на Святой Книге, но только перед Линдспом. Рагнер же меня выставит, если я заикнусь о помолвке. И ушат самой грязной грязи выльет на меня, да еще не меньший ушат самой бранной брани. Такую помолвку хочешь? Хорошо! Завтра пойду к нему. А ты смотри из окна – смейся надо мной и тешь свою Гордыню, жестокая…

– Я ничуть не… – взволновалась Мирана. – Не Гордыня это вовсе… Но как иначе?

– Быть хитрее… В конце концов, Рагнер же тебе никто по мирскому закону. Ведь он не удочерил тебя по-настоящему, не дал своего имени. Он – отец, какой появляется раз в пять лет, целует, кружит – и снова исчезает.

– Прошу, не надо. Пусть герцог Раннор и появляется раз в пять лет, или даже реже, но он сделал для меня больше, чем любой из мужчин, каких я знала. С самого моего рождения делал, хотя не был обязан.

– Может… ты на самом деле его дочь?

– Нет. Линдсп был уже взрослым – отроком, многое видел. Брат мне никогда не лжет, а я ему, – у нас нет тайн друг от друга… Мне пора идти, зря я пришла, – встала девушка, а Эгонн упал перед ней на колени.

– Выслушай меня! Я всё придумал, как нам быть. Скоро Рагнер уедет в Ларгос – мы сможем видеться… Я купил дом неподалеку. Там тоже есть садик, где тихо и уединенно… Рыжий дом за высоким забором. Ты бы с братом туда приходила… Мы смогли бы там разговаривать, не опасаясь никого! Я обвенчаюсь с тобой сразу после свадьбы Эккварта, клянусь! Пока же нельзя дать повода для пересудов. Меня связывает забота о семье и о чести короны. Но еще полгода тебя не видеть, довольствоваться жалкими встречами при старой королеве, которая не хуже Рагнера меня оскорбляет… Не могу я ждать полгода и хранить целомудрие, не получая вообще ничего, я же мужчина!

– Я вам не верю, Ваше Сиятельство, – ответила Мирана. – Не нужно более искать со мной встреч или писать мне. И в сад я более к вам не выйду…

Она бегом бросилась к дворцу, а Магнус слышал, как Эгонн, недовольно бормоча, покидает беседку и удаляется вглубь парка – туда, откуда пришел.

Рассказывать Рагнеру о подслушанной беседе Магнус не стал, решив, что Мирана крайне благоразумна, а Эгонн отвергнут ею раз и навсегда.

«Тем более что девушка всё расскажет брату, – рассуждал он. – Они в своей семье всё сами решат без вмешательства чужаков».

Глава V

Поминки Лодэтского Дьявола