Три вещи, которые нужно знать о ракетах. Дневник девушки книготорговца

Поначалу в наших с Юаном разговорах не было ничего откровенно романтического. Мы обсуждали музыку, фильмы, уигтаунские сплетни, рассказывали друг другу, как прошел день, или даже обсуждали такие невинные темы, как погода. Но, какими бы обыденными ни были наши разговоры, они всегда заканчивались одной и той же фразой: «Я скучаю». И с каждым разом тон этих слов становился все более проникновенным. «Я очень скучаю» превратилось в «я очень-очень скучаю». Я начала к нему привязываться. И это меня беспокоило. Наши регулярные звонки по Skype были единственным, что вносило распорядок в мой день, и, хотя я с нетерпением ждала возможности с ним поболтать, всякий раз, когда мы прощались, я еще острее чувствовала одиночество.

– Я могу перезвонить позднее, – предложил мой босс, прерывая повисшую в трубке паузу. Я забеспокоилась, что он услышал в моем голосе сонливость. Надо было говорить громко и четко, чтобы его переубедить.

– Нет, не стоит. Сейчас самый подходящий момент. – Я огляделась вокруг, ища глазами ручку. Не знаю почему, но мне казалось, что с ней я буду лучше готова к разговору. Кто знает, вдруг придется что-нибудь записывать. – У вас есть для меня новости?

На тумбочке у кровати лежала моя любимая ручка, а также визитка с именем Марк и номером телефона. Сердце сжалось. Совсем забыла, ведь сегодня вечером у меня свидание: я решила, что пора привнести в свою жизнь немного романтики, которая должна была помочь мне справиться с нехваткой вдохновения. В теории этот план казался многообещающим, но на практике обернулся сущей катастрофой. Каждый раз, возвращаясь домой после свидания, я чувствовала себя еще более одинокой, а все мои мысли всегда неведомым образом сходились на Юане.

Я старалась занять свободное время, занимаясь тем, что мне когда-то так нравилось делать в Лос-Анджелесе. Я как будто решила, что красота Центра Гетти или умиротворение Гриффит-парка помогут мне прогнать тоску по Галлоуэю, но, даже съездив в ресторанчик для автомобилистов In and Out Burger с вкуснейшими бургерами, мне не удалось вытеснить вкус Уигтауна.

Я решила, что придется отменить сегодняшнее свидание с Марком, потому что я не хотела пропустить вечерний разговор с Юаном. Присматриваясь к себе, я стала замечать, что подстраиваю под него свою жизнь, но мне было все равно. Я убрала визитку Марка подальше и потянулась за ручкой. Теперь я была готова.

– У нас туго с бюджетом, это тебе уже известно, – говорил мой босс на том конце провода. – Поэтому мы вывели тебя за штат, чтобы ты продолжала работу по договору подряда.

– О, это хорошая новость, – сказала я, записывая слово «подряд».

Мой начальник откашлялся. Было заметно, что он нервничает.

– Послушай, мы сделали все возможное, чтобы ты осталась с нами, правда. Подождем пару месяцев и попытаемся снова.

По всей видимости, «подряд» был лишь удобным предлогом, чтобы не говорить напрямую, что меня решили сократить. У меня внутри все оборвалось.

– Спасибо. – Больше я ничего не смогла из себя выдавить. Во рту пересохло. Я положила ручку на тумбочку. – С кем мне связаться по поводу договора подряда?

Мой начальник снова откашлялся:

– Со мной. Буду держать тебя в курсе.

– Хорошо. – Вообще-то ничего хорошего в этом не было. Я услышала, как он торопливо повесил трубку.

Ну вот и все. Что теперь будет с проектом Джея? И с моей документалкой о «космических» детях? Я почувствовала, как к лицу приливает кровь. Я им не нужна. А как же мои идеи о связи между внутренним миром и открытым космосом? И о том, что импровизация – это ключ к мотивации и успешному общению? Мои амбиции растворялись прямо на глазах – быстрее, чем начальник успел произнести слово «подряд».

И вот, сидя в полном одиночестве, я осознавала, что могу со спокойной душой отправиться на все четыре стороны, но, вместо того чтобы расправить крылья и насладиться ощущением полета, я чувствовала оцепенение, словно опустившийся на дно якорь: всему виной – неуверенность в себе. Я им не нужна… От этой мысли становилось тяжело. Мое самолюбие было задето. Раньше я никогда не терпела неудач на работе.

Поздно вечером я зажгла свечи и поставила компьютер на кухонную тумбу. Я весь день с нетерпением ждала разговора с Юаном, особенно учитывая, что утро не задалось. Он обещал сегодня лечь попозже, чтобы мы могли подольше поболтать, и я включила Skype в точно назначенное время, оставив три минуты про запас.

После привычного звука, с которым загружается Skype, на экране появилась надпись округлым шрифтом: «Просто дыши». От Skype помощи было больше, чем от инструктора по йоге. Едва войдя в свой аккаунт, я услышала входящий звонок, и сердце радостно забилось. Неужели Юану так не терпится со мной поговорить? Нет. Звонили родители.

Я неохотно приняла вызов, боясь, что, если не отвечу, они будут беспокоиться. По правде говоря, еврейские родители масштабами своего воображения утерли бы нос даже самому выдающемуся сценаристу. Приходящие им на ум фантазии относительно того, почему меня нет дома или почему я не беру трубку, по безумству способны превзойти любой боевик.