Три желания, или дневник Варвары Лгуновой (СИ)

— Знаешь, Варя, нам, кажется, стоит увидеться и поговорить.

— Мам…

— Я позвоню позже, — оборвала меня мама. — Надеюсь твой… сосед к тому времен уйдет. До встречи, Варя.

Прозвучало угрозой, и я с тоской поглядела на отключившийся телефон.

Кажется, я попала.

— Дэн, я нашла краску.

— Я тоже.

— У меня банка красивей, давай ее возьмем?

— У тебя алкидная, а нам нужна эмульсионная.

— Эта?

— Нет, это водоэмульсионка, нам надо вододисперсную.

— Чего?

— Просто постой спокойно и убери своего енота от меня, — уже скрежета зубами, выговорил Дэн, отодвинул меня от полок с банками, отцепил Сенечку от джинс и вручил мне.

А потом еще нас немного отодвинул, чтоб не мешались.

Да.

Мы оскорбились.

И вообще, почему как всякий бред писать так Веня, а как убирать его так я?! И что, что он мой поклонник?! Я его стены расписывать не просила!

Единственное утешение — урезанная версия ремонта меня ожидает в компании соседа, ибо на его вопрос: "И как ты планируешь это убирать?"

Я ответила: "Краской замазать".

"Какой?" — провокационно поинтересовался Дэн, насмешливо изогнув брови.

Я посмотрела на него, как на дурака, и ласково ответила: "Белой".

После этого на меня посмотрели, как на дуру, и не менее ласково объявили, что я ни черта не понимаю в ремонте и самостоятельно только накосячу.

Я спорить не стала, ибо мои представления о ремонте ограничивались одним выпуском «Квартирного вопроса».

К тому же Антонина Степановна — соседка и та бабка, что обозвала нас с Ромкой наркоманами в первый день, — злобно сверкая глазами, угрожала проконтролировать и проверить. Еще и настаивала, чтобы мы закрасили это убогое художество сегодня же, ибо ей смотреть противно.

Учитывая, что время близилось к восьми вечера, а спать Антонина Степановна ложилась в девять, вопрос, когда она собралась смотреть на творчество Вени, мы оставили открытым и решили, что молча свалить за краской сегодня и погулять до девяти проще, чем слушать советы и разглагольствования на тему современной распущенной молодежи.

В конце концов, нам еще завтра под ее чутким руководством предстоит красить стену. И, как говориться, слабонервных просим удалиться.

20 июня

WhatsApp булькнул как раз в тот момент, когда я медленно прощалась с остатками сна и решительно не допускала ни единой мысли о планах на сегодняшний день. Нельзя себе портить утро, особенно то, что начинается в начале первого дня.

Перевернувшись и отпихнув Сенечку, который окончательно и бесповоротно отвоевал себе место на кровати, я с улыбкой потянулась за телефоном.

Сообщение было от Гордеева и гласило оно: «Доброе утро, Варвара»

Прочитала, призадумалась, вычла три часа, ибо разницу наш город-Берлин посмотрела еще в день отлета Гордеева, и ответить не успела.

Пришло второе: «Точнее дня»

Да ладно, мог и не исправлять, поелику лично у меня как раз еще утро. Впрочем, шокировать подобными фактами я его не стала, вместо этого бодро отбив:

«Вам тоже доброго утро, Ярослав. В Берлине ведь еще оно?)»

«Да, и, Варя, мне, кажется, нам давно уже пора перейти на ты»

«Хорошо. Как твои переговоры и сделка?»

«С небольшими трудностями, но в целом успешно. Сегодня первый свободный день за все время. Прости, что не писал раньше»

Я хмыкнула и пожала плечами.

В общем-то, он и не обязан был мне писать, но в глубине души да, я ждала. Хотя бы заезженное «Привет. Как дела?», поэтому извинения засчитаны.

«И какие у тебя планы на сегодня?»

«Осмотр рейхстага? Или может ты предложишь что-то более особое?»

Я задумалась и даже покосилась на ноут. Мои знания Берлина ограничивались книгами, парой фильмов, интернетом и программой «Орел и решка», поэтому предложить что-то более особое было проблематично.

Но удивить Гордеева хотелось.

«Дегустация сосисок, прогулка в Фридрихсхайне и катание на трабанте» — это было самым умным, что я умудрилась придумать и вспомнить за две минуты.

Не очень оригинально, конечно, но и не рейхстаг с Берлинской стеной и Бранденбургскими воротами.

«Фридрихсхайн?»

«Парк с фонтаном сказок. Говорят, красиво»

«Предлагаешь бросить монетку?)»

«Ага»

Гордеев прочитал, но продолжать беседу не спешил.

И я, посмотрев на часы, уже собиралась откладывать телефон, когда пришло новое сообщение:

«Я приготовил тебе подарок»

«Это намек, что мы должны встретиться?»

Губы сами расплылись в улыбке, и я радостно постучала по экрану.

«Это прямое заявление, что мы встретимся, как только я приеду»

«Звучит угрозой. Мне начинать бояться?)»

«Скорее начинать ждать»

«Это вряд ли, я не Хатико»

«Ты — язва»

Ответить я не успела, поскольку увлекательный диалог прервал стук в дверь и ворчание Дэна о моей совести, ее отсутствии, времени и стенах подъезда.

Скорчив двери рожу, быстро написала Гордееву, что мне пора, и, подпевая «Ти ж мене підманула, Ти ж мене підвела; Ти ж мене, молодого, З ума-розуму звела!..», проскользнула мимо изумленного Дэна в ванную.

Что?!

У меня в отличие от вечно хмурого и занудного соседа настроение хорошее!