Три желания, или дневник Варвары Лгуновой (СИ)

Торонг-Ла — перевал и высшая точка трека вокруг Аннапурны. 5416 метр над уровнем моря. И там уже развивается горная болезнь, когда невыносимо болит голова и беспрестанно мучает сухой кашель… там сейчас снег, а под ним люди… возможно, Влад и Дэн… там холодно, но говорят, перед смертью согреваешься и тогда они не так мучились, правда?..

Мне хочется ее ударить, завизжать, затопать ногами. Хоть что, лишь бы она заткнулась.

— Они живы, — отчеканиваю стальным голосом и руку вырываю.

Ухожу, почти убегаю, уже без цели, только подальше от нее.

Ненавижу…

— Варя?

Меня хватают за локоть и заставляют остановиться. Сначала моргаю, потом фокусирую взгляд и выдыхаю:

— Григ…

Он-то мне и нужен был.

Григ — руководитель клуба, альпинист, горный гид, за плечами которого пять восхождений на Эверест и девять из четырнадцати восьмитысячников. Меня к нему за ручку привел Ник, что примчался почти одновременно с Ромкой, и представил, впихивая слова между разговорами Грига по трем разрывающимся от звонков телефонам:

— Григ, Варя — невеста Шаха.

Григ взглянул мельком, кивнул и указал подбородком на диван. Сам же ушел, попросив подождать. Ника уехал спустя три часа, что-то случилось в клубе.

А я на диване просидела до пяти утра, а в пять вернулся уставший как собака Григ, удивленно хмыкнул при виде меня и, объявив, что ничего еще неизвестно, посоветовал:

— Шла б ты домой, девочка.

Кивнула, но не встала, потому что сообразить, что от меня требуется и как вообще встать, оказалось трудно…

— Ты куда несешься? — Григ спрашивает удивленно.

— Вы еще не звонили, списки обновились?

— Как раз иду.

Я увязываюсь с ним и на почти родном диване сижу на самом краю и с идеально прямой спиной.

Жду.

Григ хмурится, быстро пробегает список взглядом, поднимает глаза и отрицательно мотает головой.

А я выдыхаю и только тут понимаю, что даже не дышала.

— Нашли пятерых, два портера и три француза. Они в госпитале. Еще десять погибшие, все иностранцы.

И да, я уже знаю, что до сих пор не нашли сорок семь человек. Из России было только девять, из нашего города — пять.

Сейчас, значит, осталось тридцать два человека.

И Дэн среди них.

Живой.

16 августа

Я снова встаю в восемь.

Душ, завтрак, наряд, прическа, макияж.

Сегодня босоножки и брюки очень темно-бирюзового цвета, яркий фиолетовый топ и не менее яркий оранжевый удлиненный пиджак.

Помада фиолетовая в тон топу, а волосы — мелкое гофре у корней и высокий хвост.

Ник звонит, когда я уже собираюсь выходить.

Сегодня у нас с Милой примерка платья или, что вернее, его выбор. Что хочет, Милка представляет с трудом.

— Ты дома? — он спрашивает без приветствий.

— Уже выхожу, — подхватывая синий клатч, отвечаю и открываю дверь.

— Пять минут подожди. Уже подъезжаю.

И скидывает, а я тяжело вздыхаю и медленно спускаюсь.

Ник подъезжает даже раньше и объявляет, что мы едем завтракать.

— Ты когда последний раз ела, поганка бледная? — спрашивает, когда я пытаюсь возразить, что меня ждет Мила и платье.

— Вчера, — я хмурюсь, — у тебя.

— У меня ты выпила три кружки кофе, — отрезает он, — это не еда. И потом нам надо поговорить.

Я хмурюсь еще больше, поскольку говорить последние три дня мне не нравится ни с кем, но Ника переубедить невозможно и, заказав в ресторане полноценный обед, а не легкий завтрак, он упирается локтями в стол и пристально смотрит на меня.

— Что? Третий глаз или рога? — я насмешливо приподнимаю брови.

— Синяки, — сообщает услужливо. — Ты вообще спишь?

— Сплю.

Я улыбаюсь, но до зеркала сходить хочется. Если тонны косметики уже не помогают, то дело плохо.

— Ник, ты о чем поговорить хотел?

— Поговорить… — Ник вздыхает и разглядывать меня прекращает, переключаясь на барабанную дробь об стол. — Тебе Дэн про родителей что-нибудь рассказывал?

— Нет, — я закусываю губу и мрачнею, — как-то не сложилось…

И я не спрашивала, хотя должна была.

Тринадцатого им позвонить или удивиться, что кроме меня никто про Дэна не интересуется, я тоже должна была. Но на удивление надо слишком много сил.

А у меня их нет.

— Я б сказал, он старательно избегал этой темы, — Ник усмехается и устало трет глаза, — про то, что мы с ним давно знакомы, я думаю, он тебе тоже не говорил.

Я отрицательно мотаю головой.

— У нас бабушки жили в одном доме, Дэн приезжал сюда на каникулы. В общем, так и познакомились, пересекались, конечно, но не дружили особо. Лет семь назад он увлекся этим своим альпинизмом и каникулы стал проводить в горах. Это, как понимаешь, мне моя grandmother сказала, а ей его. На скамейках во дворе они сидели вместе. Оттуда же и вся остальная информация. Я, если честно, Шаха в клубе даже и не узнал тогда…

Ник усмехается, а я поднимаю голову, отрываясь от разглядывания собственных рук. Шах — это от фамилии, Дэн — это Денис Александрович Шаховский.

И пока Григ не спросил: «Кто?», я сама этого не знала и растерянно пробормотала ему: «Дэн», а он проговорил задумчиво: «Шах… Шаховский» и пробежался по спискам.