Три желания, или дневник Варвары Лгуновой (СИ)

Как-то слишком… такое в кино показывают, а в жизни…

— Давай, — Милка кивнула на старый шкаф в углу.

Что здесь находилось раньше можно было только догадываться.

По шкафу мы долбанули с двух сторон и завизжали, когда он свалился, а потом расхохотались.

Дальше дело пошло куда смелей и веселей…

Я сидела на полу, привалившись к стене.

И смеялась, и ревела.

И снова смеялась, чтобы снова реветь.

Остальные стояли надо мной.

Ник с Ромкой переглянулись, и Ромка, подхватив меня на руки, потащил на улицу.

— Куда? — было единственным, что я смогла произнести сквозь смех и слезы, болтая ногами.

Мне было слишком хорошо и слишком плохо одновременно.

И, наверное, я все же окончательно сошла с ума.

Какая досада…

— В клуб, мы будем пить, — с остервенением объявил Ромка, — до положения риз, как говорит твоя бабушка, зеленых чертиков и белочки.

В принципе, меня все устраивало, даже белочка, поэтому я согласно кивнула и снова рассмеялась, а потом разревелась.

Потому что полчаса назад, когда мы расфигачили все стены, позвонил Григ и сказал, что Дэна с Владом нашли.

Живыми.

— Они два сукиных сына, — орал, кажется, тоже сходя с ума от радости невозмутимый Григ, — твою мать, почти невредимыми, твою мать, чудо!!! Сидели, твою мать, в хижине, твою мать, засыпанные снегом, твою мать, все пятеро моих и два шведа еще, твою мать, чудо…

Кажется, он кричал что-то еще, что такого не бывает, хотя нет в горах как раз только так и бывает, что он сам их уроет при встрече, что я молодец, что…

Я уже не слышала, что еще… я сползла по стене и заорала.

И, перепугав всех, долго не могла объяснить, что случилось, пока Ромка не надавал мне пощечин и не заставил либо кивать, либо мотать головой.

— Жив?

Спросил он нетерпеливо, и я кивнула и снова засмеялась.

И зарыдала.

17 августа

Когда Ромка сказал, что пить будем до белочек, то значения его словам я не предала. Все так говорят, но в худшем случае приходят только металкогольные психозы и люди в белых халатах.

В общем, все бывает в первый раз.

Глаза я закрыла, зажмурилась и снова открыла.

Белочка никуда не делась.

Жаль, интересно, вызывать скорую или сразу психиатров?

— Привет, — сказала, между тем, белочка и стала откручивать себе голову.

Ясно, сразу психиатров, обреченно констатировала я, закрыв глаза.

Тут без вариантов.

— Я — Алиса, — представилась вежливая белочка.

— Варя, — ошарашенно выдохнула, думая, что клуб дорогой, а алкоголь паленный.

И глаза открыть-таки решилась.

Из любопытсва, терять-то уже нечего.

Моргнула, потом еще раз и тихо выдохнула. Психиатр отменяется, обойдусь окулистом.

С головой белки в руках на меня смотрела девушка. Конечно, странноватая на вид, но девушка.

Не белка.

— Ник сказал, что тебя не кантовать, — приветливо и радостно объявила белк… Алиса, — но ты сама проснулась, я тебе не будила. О'кей?

Я кивнула и, придерживая голову, попыталась принять вертикальное положение и понять, где я, собственно, нахожусь.

Первое удалось с трудом, второе — легко. Кабинет Ника узнала по репродукциям Гримшоу[1], который притягивал своей мрачностью и печальной загадочностью.

— А ты и есть та самая клевая подружка Ника, что всем понравилась на озерах? — надувая огромный розовый пузырь из жевачки и смотря на меня огромными каре-зелеными глазами, с неприкрытым любопытством спросила она.

Я кивнула, потом сообразила, что подруга — в другом смысле, но объяснять что-то слишком сложно для моей головы.

Можно для начала водички, много водички, потом душ, а потом уже поговорить?

— Круто, — оценила Алиса, — а я швестер, ну или систер. Ты дойч знаешь?

Нет, сейчас я даже «русиш» не знаю и знать не хочу.

Пузырь жевачки все ж не выдержал и оглушительно лопнул, заставив вздрогнуть и поморщиться. Швестер-систер, впрочем, не заметила, она увлеченно объясняла степень родства:

— Нет, ты думаешь Ник утаил от тебя наличие любимой сестрёнки и хочешь устроить истерику, да? Ни нада, я не его сестра, точнее я его систр, ну то есть он меня всегда ею считал и все так считали. Он, представляешь, мне даже косички в садик заплетал, — Алиса хихикнула и за прядь себя дернула.

Ах, да, волосы этого чудо — сколько ей лет?! — отдельная тема. Попроси меня описать шедевр на ее голове в два слова, я бы, не задумываясь, ответила, что буйство красок.

Или вырви глаз.

Какой садист-приколист, по ошибке парикмахер, ее вообще согласился покрасить во все цвета радуги?! Нет, смотрелось даже красиво, но дико.

Очень дико.

— Дай воды, пожалуйста, — попросила хрипло.

А Алиса, на миг замолчав, закивала китайским болванчиком и за бутылкой минералки на столе подорвалась.

— Держи, — минералочка перекочевала в мои руки, а Алиса продолжила, — так вот, систр Ника я только так, а вообще мой брат — Фил. Ну ты ж его знаешь?

Последний вопрос был задан под мой кашель, поскольку минералка встала в горле.

— Эй, ты чего? — Алиса забеспокоилась и по спине от души постучала. — Подавилась? Бывает! Фил сказал, что вы знакомы. Вы знакомы?

— Знакомы, — кивнула ошалело.

И скажите, что у Фила есть еще одна сестра, пожалуйста, потому что вот в это чудо Ник не может быть влюблен.