Три жизни одного человека

Утром я сделал вид, что только что пришел, и Рахим с таинственным видом повел меня на склад. То, что я там увидел, привело меня одновременно и в восторг, и в ужас: посредине склада кучей были навалены разнокалиберные доски, досочки, кусочки и кусищи шпона деревьев ценных пород. К ним прилагались три мешка, набитые, по всей видимости, совсем уж мелочевкой.

- Рахим-ака, откуда? – спросил я, уже понимая, что ни за какие коврижки не расстанусь с этим богатством, и что на самом деле источник их происхождения для меня не важен.

- Э-э-э, какая разница? Оттуда, откуда они, там уже их нет, - ответил он, хитро посмеиваясь. – Украл. Прятать надо хорошо.

- Украл-то не ты. Сколько?

- Чего – «сколько»?

- Сколько ты заплатил?

- Ящик водки.

- Рахим-ака, не пудри мне мозги...

- Аллах свидетель: ящик водки. Готовь еще один. Через два дня еще привезут. А пока это надо припрятать.

Мы освободили место и начали разбирать богатство. Темный орех, светлый орех, дуб, вишня, бук, лиственница, и даже небольшие кусочки карельской березы. В самый разгар работы приковылял Сеня. По тому, как округлились и загорелись у него глаза, я понял, что запой с этой минуты закончился. Он заметался от одной доски к другой, хватал одну, клал на место, хватал другую, потом принялся орать на нас, что мы неправильно их разбираем и неправильно складываем, и взахлеб включился в работу. Не слушая наших возражений, Семен пересчитал, перемерял и переписал на листок все, что нам привезли. Кончилось дело тем, что он натер себе культю и в изнеможении сел в сторонке, бледный, со страдальческим выражением лица.

- Сень, ты чего? Тебе плохо? – спросил я его.

-  Плохо! Да, мне плохо!!! – чуть не плача, заорал он. – Вы же пустите это на ширпотреб! Вы поймите, тут... – он не договорил и безнадежно махнул рукой.

- Стоп! Прекрати истерику! Мы сейчас это все хорошенько спрячем, а потом будем думать, что делать, куда это пустить.

- Тут думать нечего! Я уже знаю, куда! Может, это и есть мой звездный час! У меня никогда не было в руках такого богатства, и, может, больше никогда не будет!

- Послезавтра будет, - сказал Рахим.

- Врешь ты все. Бомба два раза в одну воронку не падает, - злобно огрызнулся Семен.

- Вот те крест, - твердо сказал Рахим и неправильно перекрестился. Мы засмеялись, и нам вдруг сделалось так хорошо и легко, как будто бы эти драгоценные деревянные огрызки теперь круто повернут нашу судьбу в правильное русло.

В ожидании еще одного завоза Семен снова и снова сортировал доски, что-то отбирал, примерял куски друг к другу, цокал языком то горестно, то радостно, часами чах над мешками, и лицо у него было вдохновенное и светлое. И, глядя на него, я невольно каждый раз думал о Страдивари, о чем ему и сказал. Семен вспыхнул от удовольствия, но ничего на это не ответил. Когда, видимо, у него в голове сложился окончательный план, он собрал нас на совет и сказал:

- Мы тут со Страдивари прикинули хрен к носу, и решили предложить вам вот что. Материала пока маловато, да я, честно говоря, и не рассчитываю на то, что такая удача перепадет нам еще раз. Поэтому мы делаем штучные эксклюзивчики из имеющегося, и в ход пойдет каждая заноза. Работа тонкая, трудоемкая, и делать ее надо бы не здесь, на виду, а у тебя на даче, Макс.

- Сень, там ни оборудования, ни инструментов не осталось. Эдак придется перебазироваться опять туда.

- Ребята, вы только не спорьте со мной, - заныл, захныкал он тоненьким голосом. -  Нанимай пару рабочих сюда, и приглядывай за ними. А все, что получится из этого, мы пустим налево. Клянусь, бабки срубим немалые.

- Ты что, предлагаешь мне опять стоять с этим на рынке в базарный день?

- Максик, приоткрою карты. Вот из этого лома – он любовно огладил мешки с рассортированный обрезками – я сделаю шахматы, за которые будут драться все чемпионы и экс-чемпионы мира. Их можно будет снести в комиссионку или еще куда. Пусть это сделает твоя мама.

- Моя мама скорее публично взойдет на костер, чем пойдет предлагать товар...

- Ладно, не мама. Пусть бабушка пойдет. Это будет еще лучше. Слушай дальше. Ей наверняка сделают заказ. Чуешь, куда я клоню?

- Да чую, чую.

- Потом я делаю шкатулки. С замочками. – Сеня смачно причмокнул. - Не шкатулки, а произведения искусства. Состарим их, как надо, подержим в них восковые свечки и ладан... Дамочка открывает посмотреть, а они стариной пахнут... благоухают... А портсигар не хочешь из красного дерева?  Максик, я буду работать, как проклятый, быстро, но четко. Соглашайтесь, ребята! Хоть подзаработаем, дыры заткнем!

- А большие куски куда пойдут? – спросил Рахим.

- А большие – это и будет мой звездный час, про который я говорил, - ответил Семен и потянулся.

Сеню перевезли на дачу, обеспечили его провиантом, инструментом и оставили пировать.

Обещанный через два дня товар не пришел. Не пришел он и через неделю.