Трясина. Год Тысячный ч.1-2 (СИ)

Вернувшись к посту охраны, он поднял шлагбаум. Машина, ревнув мотором, покатилась. Половина солида плюс полсеребряника сверху - совсем неплохо, размышлял Дитт Хонаг, провожая их взглядом. Хотя сотнику наверняка заплатили на порядок больше. Непосредственно у ворот Лемара барыге придётся раскошелиться вновь, но что поделать, таковы правила игры. Все эти затраты барыга возместит сторицей, продавая сыворотку в зачумленном городе.

- Эй, а ты куда собрался? - рявкнул десятник, увидев, что прямиком к поднятому шлагбауму топает какой-то недоросль в поношенном волчьем тулупе и облоухой шапке. - А ну, назад!

Десятник преградил парню дорогу и для пущей убедительности направил на него ствол винтовки. Тот отступил на шаг и уставился на десятника. На вид парнишке было лет шестнадцать, хотя он вполне мог оказаться и взрослым - над такой породой людей возраст не властен. Из-под его облоухой шапки выбивались нечёсаные рыжеватые космы. Парень держал в зубах корешок аира.

- Братишка, пропусти в город, а? У меня там жена рожает, - сказал он.

Десятник громко заржал.

- Что у тебя за жена, чучело?

Недоросль вынул изо рта корешок аира, сплюнул в снег и ухмыльнулся, обнажив неровные зубы.

- Жена как жена. Как у всех. Рябая, кривая, скособоченная, и хромает на обе ноги. Зато как раздухарится, так на полатях пыль столбом.

- Тебе под стать? - хмыкнул десятник. - Да что ты всё щеришься, как гуль на упокойника? У тебя, часом, бабка с нежитью не хороводилась?

Парень мотнул головой.

- Да нет, только с мельником, а у него брат припадочный. А дядьку моего кобыла по пьяни копытом зашибла.

- Оно и видно, - сказал десятник. Парнишка явно был причокнутый. - Д'обро, беж'и отседова. П'окуль у'хи не поотстрелил, - добавил он, думая, что говорит на семгальском. На деле это был порченый ромейский, но парнишка, вроде бы, уразумел. Он потоптался ещё немного у обочины и, наконец, отошёл. Опустив шлагбаум, десятник Дитт Хонаг вернулся на пост охраны. До конца смены оставалось меньше часа. Сегодняшний день определённо удался.

***

- Ну что, Памва? - спросила Лита, когда тот возвратился от блокпоста.

Памва-Хлусик пожал плечами.

- Да бесполезно. Эти, из восточных фем, непрошибаемые просто. Пока денег не дашь. А денег у нас с тобой нету, - он взглянул на Литу и вдруг слегка покраснел.

По возрасту она годилась ему в старшие сёстры, но он нет-нет да и заглядывался на неё. Красивая она, всё-таки. Хоть и волосы острижены, и одета, как мужчина, в штанах и полушубке. Оно и правильно, в юбке по кочкам не побегаешь. И всё равно красивая. Конопушки такие, и глаза-васильки. Наверно, у Яна были такие же, до того как. Дурак он всё-таки, этот Волчек. Памва как-то раз завёл с ним беседу - ну так, отвлечённо, будто бы на другую тему. И кое-что выяснил. Волчеку Лита постольку-поскольку. У них и не было-то ничего. Так, приятели. А когда с Яном всё это случилось, Волчек решил взять её под свою защиту. Ответственность и всё такое... Зря он её, конечно, с Братчиками по лесам таскал. Надо было делать так, как Йорхос сказал - отправить её вместе с братишкой на усадьбу Хильдегерд. Там бы они были в безопасности. Но Лита не захотела. Не желаю, мол, чужим людям на шею садиться. И ромейцев она ненавидит хуже горькой редьки. Вот и мстит им теперь, с оружием в руках. Как мужчина... Хотя с ромейцами тоже не всё просто. Беда с ними какая-то. Чернота эта в глазах. Вроде болезни. И Йорхос тоже. Что-то с ними случилось, давно ещё. Проклятье какое-то, и ничего нельзя сделать...

- Ну что ты смотришь? - произнесла она с досадой. - Я же говорила, что ничего не выйдет.

Памва усмехнулся.

- Значит, надо делать так, как я предлагал в самом начале. Резать сетку и ломать генератор. В смысле, наоборот. Сначала ломать, а потом резать.

Она лишь махнула рукой.

- Ты не сумеешь.

- Лита, ну ты совсем за полудурка меня держишь? - Памва-Хлусик обиженно уставился на неё. - Ян мне раз объяснил, я всё запомнил. Не получилось в дюнах, получится сейчас. А впрочем, мы ещё можем дождаться этого...ветроплава. Может, прилетит аккурат к вечеру, кто его знает.

Лита вздохнула и посмотрела в небо, на котором уже начинали собираться снеговые тучи.

- Все только и говорят, что об этом корабле, - сказала она. - Ну и где он?

Памва хмыкнул.

- Ты же знаешь, как это делается. Или кто-то кому-то недоплатил, или чиновьё до сих пор копается с бумагами. Или и то, и другое одновременно. А Морова Девка-то не ждёт. Полгорода тракодыркнется, пока они все печатки расставят...

Тут Памва прикусил язык, поняв, что сморозил лишнее. Он видел, что у Литы задрожали губы, будто она вот-вот расплачется. Но Лита не заплакала. Она молча посмотрела на рыжеволосого парнишку, а потом вдруг обняла его, прижавшись щекой к его волчьему тулупу. Памва-Хлусик почувствовал, что щёки его снова запылали.

- Да ладно тебе, - сказал он и чуть помедлив, принялся неуклюже гладить её ладонью по волосам. - Ничего с ним не случится. Он же стражник. А стражники - они такие. Никакая зараза их не возьмёт.

Лемар - Хозяин Улиц