Трибунал для Иисуса. Особое мнение российского судьи

Выходит, что заданность и запрограммированность действий иудейских иерархов сыграли в этом деле свою зловещую роль. Заданность же эта проистекала, с одной стороны, из желания удержать в своих руках власть и деньги, то есть сугубо материальных устремлений. А с другой — из формальной стороны дела: произнося «крамольные» слова, Иисус не обладал статусом законоучителя и мудреца. Сказалось, видимо, и упомянутое многими иудейскими историками событие — в те годы духовная элита, многие мудрецы и учителя Закона, выделились из синедриона и ушли в «центральную ешиву» (духовную академию).

Интеллектуально обезглавленный первосвященнический совет еще сильнее «захромал на оба колена». Он даже не попытался до суда дать непредвзятую оценку словам и деяниям Иисуса и сразу занял обвинительную позицию.

Допустим, однако, что предварительное заседание синедриона (не судебное) все же состоялось. но не нашло отражения в Евангелиях. Если члены синедриона, посовещавшись на таком совете, склонились к мнению, что Иисус — не Пророк или Мессия, а самозванец, и даже нашли свидетелей, готовых это подтвердить и выдвинуть соответствующее обвинение, то именно это и надо было доказывать в суде, коль уж заранее был произведен арест Обвиняемого и открыта судебная процедура. В уголовном процессе исследованию, доказыванию и проверке подлежала не обоснованность притязаний Обвиняемого на статус Пророка, Мессии или Бога, а обоснованность выдвинутых против Иисуса обвинений — то. что эти притязания необоснованны, что Бог не наделял Его властью прощать грехи и изменять Тору, что Он действительно является самозванцем, а значит, — богохульником и идолопоклонником.

Доказывание обоснованности притязаний и проверка обоснованности обвинения — это несколько разные вещи, на которые исследователи почему-то не обращают внимания. Конечно, и в том. и в другом случае исследованию подлежало, прежде всего, соответствие (или несоответствие) слов и деяний Иисуса ветхозаветным пророчествам. Но в уголовном деле такое исследование проводится совсем под другим углом зрения. Да и средства и методы исследования в последнем случае совершенно другие. Доказывать можно только установленными Законом процессуальными средствами и методами. А главное — последствия доказывания в этих ситуациях отличались коренным образом.

М. Хейфец обоснованно писал: «Лжемессианство по еврейскому закону карается смертной казнью по суду в одном-единственном казусе — если в суде было доказано, что обвиняемый был сознательным жуликом, мошенником, заведомо знавшим, что он плутует и в прямом смысле слова своим „призванием^’ надувал простодушных единоверцев».

Между тем, доказать это судьи синедриона не смогли. Они попытались это сделать. Но потерпели неудачу. У них ничего не вышло. Потому, что не могло выйти. Следовательно. Иисуса надо было оправдывать, снимать с Него необоснованно предъявленные обвинения. Или хотя бы — откладывать рассмотрение дела, как это и предписывалось делать после утраты первосвященником возможности разрешать наиболее сложные вопросы с помощью «урим и туммим»[221].

По большому счету, и в самом суде (в условиях уже предъявленного Иисусу обвинения) у судей не было столь уж серьезных и непреодолимых препятствий для исследования неясных вопросов, для поворота дела в русло объективного правосудия. В том, разумеется, случае. если бы суд был беспристрастным, и если бы у судей отсутствовала изначальная установка на убийство.

При наличии соответствующего желания разобраться в этом деле и рассудить сложившуюся ситуацию по Закону, вряд ли явилось бы большим его нарушением стремление судей выяснить неясные для них вопросы, то есть выйти по своей инициативе за пределы и границы судопроизводства.

И опять-же итогом такого разбирательства должно было стать оправдание Иисуса. Понятно, однако, что такое оправдание явилось бы лучшим доказательством Его правоты и истинности Его благовестия. Судя по всему, что-то подобное судьи-обвинители предвидели. И, чтобы не попасть (как им казалось) в замкнутый круг, не оказаться в тупиковой ситуации, из которой нет выхода, они отказались от поиска истины. Они просто закрыли глаза на правду Божию и пошли другим путем: зачем нужны какие-то доказательства, когда и без доказательств, вроде бы. ясно, что Иисус изменил истинному еврейскому Богу (в их понимании).

Так родился в головах первосвященников и был реализован в суде синедриона зловещий план судебной расправы. Так для иудейских иерархов, воспринимавших в штыки каждое новое свидетельство Бога о Себе, Иисус стал «камнем преткновения» (Ис. 8:14). Так судьи, отказавшись от поиска истины, сами пошли на нарушение Закона, который гласил: «Не делайте неправды на суде;.. по правде суди ближнего твоего» (Лев. 19:15).